Один актер, человек грубый и вздорный, чем-то оскорбил Никифорова, а потом на него напало великодушие, и он, протянув руку обиженному, воскликнул: — Ну, давай руку, товарищ! Но Никифоров спрятал руки за спину и отвечал: — Я гусь!