На мой весенний призыв Яндекс-такси откликнулся веселым мальчишкой-Джамшутом на потертой Шкоде. - Я переехал. Садиса мошна,- радостно проорал он мне в открытое окно,- Мосафимаске? - Да, Мосфильмовская. Я плюхнулся на заднее сиденье. Поехали. Нет. Рванули! 150 в час по дворам! Бабки, голуби, собаки, ааааа!!! - Эй! Эй!! Спокойнее! Тише, еще тише. Идя на встречу враз обосравшемуся мне, гастарбайтер слегка сбросил скорость. Чуть. До 100. Потом резко затормозил с юзом перед выездом на Ленинский проспект. Я пристегнулся ремнем, вжался головой в подголовник и зажал в зубах капу. Вот он, момент истины! Как там? "Тварь я дрожащая" или просто ссыкло? Пульс 140, 165, 180. Через мгновение движек старой лайбы взревел, как двигатель МиГ-25(кто слышал, тот понимает, о чем я), по потрепанному фюзеляжу её прошла волнообразная дрожь. - Сокол! Сокол! Я Первый. Взлёт разрешаю,- отчетливо услышал я. С диким рёвом и скрежетом, на дикой скорости мы вписались в плотный поток автомобилей. Где-то сзади и сбоку остались визг тормозов и звуки бьющихся машин. Придавленный к сиденью чудовищными перегрузками, я не мог проронить ни слова. Стало страшно. Совсем. Мой убийца из солнечного Таджикистана петлял, как заяц в потоке тачек. Причем, на бешеной скорости! Мне стало тошно. Нет, не затошнило. А именно, тошно! Вспомнились родители и младшая дочь. В ушах захрипел Владимир Семенович: "...Что-то воздуху мне мало, Ветер пью, туман глотаю, Чую, с гибельным восторгом Пропадаю, пропадаю. Чуть помедленнее кони" - Чуть помедленнее, сука!!! - заорал я водиле. - Я иза Ленинабад переехал, - повернувшись всем туловищем ко мне и не снижая скорости сообщил таджикский Гитлер,- Шикода старый, а аренда тысищаписот нада платить. - Вперед! Смотри!! Вперед!!!- замахал я на него руками. - Москва ощен хороший. Денга много, хороши денга,- сообщил палач отца моих детей, но скорость немного сбавил. Фу! Ладони мокрые, по спине текла струйка пота, памперс давно уже пора менять. В этот момент нас лихо подрезал новенький тонированный РейнджРовер. Сказать, что Джамшут охренел, значит ничего не сказать. Он издал горлом какой-то орлиный клёкот, втопил сразу все педали в пол и рванул в погоню. Алга-а-а!! Ну, или чего они там орут. Сраный английский автопром со всем его опытом и инновациями сдался всего через пару кварталов. Наша Шкода, пёрнув черным дымом и рассыпав полведра болтов и гаек, встала на перекрестке слева от мерзкого нахала. Восточный Шумахер опустил стекло пассажирской двери, высунулся по пояс из окна и, отчаянно размахивая руками, проорал в сторону закрытого и наглухо затонированного обидчика: - Э! Ты защем так? Это апасна, да! Я тогда тоже резат могу! Э!! Ты где, билят?! Стекло водительской двери РейнджРовера опустилось и на нас посмотрела очень пожилая дама в темных очках и косынке в горошек. Она совершенно доброжелательно улыбнулась и произнесла: - Простите, вы мне? Джамшут совершенно охренел. - Э! Ты бабушка! Да! Совсем глупый! Э! Большой машин защем? Дома сиди. Дама поправила очки и, продолжая очень доброжелательно улыбаться, очень ласково сказала: - Сынуля, иди на хуй. И уехала. Гость нашей столицы долго молчал, изредка вдыхая и иногда цыкая. Ехал спокойно, не нарушая. Подъехали к моему дому. Я выгружался из такси и мысленно благодарил бабульку в косынке в горошек. Благодарил от себя, от имени своих детей и родителей: "Спаибо, что живой!" И вдруг, водила задумчиво и утвердительно произнес: - Насосала.