Вот вспорхнул, выставив вперёд твёрдый как наконечник стрелы первобытного человека, и острый как скальпель хирурга, собирающегося делать операцию на открытом сердце, в красной как рябина в разгар золотой и щедрой осени шапочке, клюв, дятел.