Как у нашего двора
собирались мусора –
лейтенанты, капитаны и майоры.
Нам на это наплевать,
но в квартире номер пять
академик жил, ну знаете, который…

Он когда-то был орёл –
то ли бомбу изобрёл,
то ли атом добывал из водорода.
Говорил один майор –
мол, секретный разговор,
академик, мол, по сути – враг народа.

У него в дому уют,
денег – куры не клюют,
книг невидимо, и в спальне – канарейка.
Он сумел так низко пасть,
что ругает нашу власть,
и жена его, естественно – еврейка.

Мне что селезень, что гусь,
я по-чёрному тружусь
фрезеровщиком на тракторном заводе.
Опрокинешь рюмку в рот,
и пойдёт круговорот
вещества и разной жидкости в природе.

Раз приходят кореша,
на похмелку – ни гроша,
то есть, нету никаких наличных денег.
Скоро стукнет семь часов,
магазины – на засов,
тут является товарищ академик.

Весь болезненный на вид,
он нам «здрасьте» говорит,
и фуражечка на нём, и телогрейка.
Наш, советский человек –
у него в авоське хек,
и жена при нём, естественно – еврейка.

Вижу – к нам подходит он,
говорю ему: ”Пардон,
погляди на наши творческие лица.
Всенародной пользы для,
академик, дай рубля,
ибо нечем, – говорю, – опохмелиться”.

Академик – парень свой,
он кивает головой,
значит, выпивка маячит на орбите!
Из худого кошелька
вынимает трояка –
вот вам, граждане, пожалуйста, берите.

Я его благодарю:
”Это ж надо, – говорю, –
три рубля, старик, не медная копейка!
Ты наплюй на мусоров,
чтоб и ты нам был здоров,
и жена твоя, естественно – еврейка”.

Говорю: ”Майор – дурак,
никакой ты нам не враг,
ты – светило, – говорю, – и академик.
Если будут мусора
здесь маячить до утра,
я не выйду на работу в понедельник!”

Нам хватило трояка
на портвейн и два сырка –
жизнь становится и радостней и краше!
У квартиры номер пять
стали мы митинговать –
мол, свободу академику-папаше!..

Нас, конечно, сбили с ног,
усадили в воронок,
Дальше – суд и подсудимая скамейка.
Из окна глядели вслед
академик – наш сосед
и жена его, естественно – еврейка…