Как у нашего двора собирались мусора – лейтенанты, капитаны и майоры. Нам на это наплевать, но в квартире номер пять академик жил, ну знаете, который… Он когда-то был орёл – то ли бомбу изобрёл, то ли атом добывал из водорода. Говорил один майор – мол, секретный разговор, академик, мол, по сути – враг народа. У него в дому уют, денег – куры не клюют, книг невидимо, и в спальне – канарейка. Он сумел так низко пасть, что ругает нашу власть, и жена его, естественно – еврейка. Мне что селезень, что гусь, я по-чёрному тружусь фрезеровщиком на тракторном заводе. Опрокинешь рюмку в рот, и пойдёт круговорот вещества и разной жидкости в природе. Раз приходят кореша, на похмелку – ни гроша, то есть, нету никаких наличных денег. Скоро стукнет семь часов, магазины – на засов, тут является товарищ академик. Весь болезненный на вид, он нам «здрасьте» говорит, и фуражечка на нём, и телогрейка. Наш, советский человек – у него в авоське хек, и жена при нём, естественно – еврейка. Вижу – к нам подходит он, говорю ему: ”Пардон, погляди на наши творческие лица. Всенародной пользы для, академик, дай рубля, ибо нечем, – говорю, – опохмелиться”. Академик – парень свой, он кивает головой, значит, выпивка маячит на орбите! Из худого кошелька вынимает трояка – вот вам, граждане, пожалуйста, берите. Я его благодарю: ”Это ж надо, – говорю, – три рубля, старик, не медная копейка! Ты наплюй на мусоров, чтоб и ты нам был здоров, и жена твоя, естественно – еврейка”. Говорю: ”Майор – дурак, никакой ты нам не враг, ты – светило, – говорю, – и академик. Если будут мусора здесь маячить до утра, я не выйду на работу в понедельник!” Нам хватило трояка на портвейн и два сырка – жизнь становится и радостней и краше! У квартиры номер пять стали мы митинговать – мол, свободу академику-папаше!.. Нас, конечно, сбили с ног, усадили в воронок, Дальше – суд и подсудимая скамейка. Из окна глядели вслед академик – наш сосед и жена его, естественно – еврейка…