Мужчина средних лет, как вобла тощий, В трусах одних по комнате ходил
И на жену, и на родную тёщу,
Тоску своим обличьем наводил. — Оденься хоть, у нас ведь не витрина,
В окно вон люди смотрят на тебя!
— Пусть видят все, — в ответ сказал мужчина,
— Как с тёщею вы кормите меня!
— Ну, коль ты эту тему тронул Вася, Жена его продолжила пилить,
— Трусы сними и голым оставайся, Что б видели, за что тебя кормить!
И на жену, и на родную тёщу,
Тоску своим обличьем наводил. — Оденься хоть, у нас ведь не витрина,
В окно вон люди смотрят на тебя!
— Пусть видят все, — в ответ сказал мужчина,
— Как с тёщею вы кормите меня!
— Ну, коль ты эту тему тронул Вася, Жена его продолжила пилить,
— Трусы сними и голым оставайся, Что б видели, за что тебя кормить!
И называл его в задоре дураком:
— Ты еблю чтишь, дурак, тяжелою работой,
А я ее всегда веселой чту охотой.
Когда б по твоему, дурак, блядин сын, чли,
То б наши господа боярынь не ебли,
Они бы чванились и весь свой век гуляли,
А нас бы еть своих тогда жен заставляли.