Фаина Раневская в семьдесят лет объявила, что вступает в партию. «Зачем?» — поразились друзья. «Надо! — твердо сказала Раневская. — Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка говорит обо мне на партбюро!»
Терпеть не может Раневскую. Я даже думаю, что Дмитрий спецом (ну, может быть) запостил, чтобы вытащить полоза из нирваны. Кста, как полоз относится к Марецкой, мы пока не знаем.
Лично я к ней неоднозначно отношусь. Во-первых, многие ее гениальные афоризмы уже тогда были анекдотами, а не наоборот, а во-вторых, некоторые ее фразы отдают обычным хамством. Но как актрису я ее очень люблю.
Она так жила, а не играла. А байки люди придумывают и переиначивают. Иначе. Раневская легко могла бы издать не одну книгу о своей жизни, как реальной так и выдуманной
Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая мимо жена поэта Дудина замечает ей:
– Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как…
– Ах, дорогая, – вздыхает Марецкая, – я загораю для моих зрителей! Они любят меня; я выйду на сцену – тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног… А кто увидит мое загорелое тело, – кроме мужа, человек пять-шесть? Стоит ли стараться?
А где полоз?
Кста, как полоз относится к Марецкой, мы пока не знаем.
Иначе. Раневская легко могла бы издать не одну книгу о своей жизни, как реальной так и выдуманной
– Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы вон как…
– Ах, дорогая, – вздыхает Марецкая, – я загораю для моих зрителей! Они любят меня; я выйду на сцену – тысяча людей ахнет от моего загорелого лица, от моих рук, ног… А кто увидит мое загорелое тело, – кроме мужа, человек пять-шесть? Стоит ли стараться?
А Марецкая раздевалась перед спектаклем, как Раневская?