Середина восьмидесятых. Молодого лейтенантика по большому блату устраивают работать в военкомат.
И вот, во время призывного цикла, ходят они с ментом и ловят уклонистов.
В одном адресе находят одного, сына одного знакомого участкового, с которым наш лейтенантик ходил по квартирам. Сын открыл сам, поматерился и пошёл собирать шмотки в рюкзак.
Знакомый погоревал, что "сыну в армию, но что ж поделаешь" и накрыл, в честь проводов отпрыска, стол. Лейтенантик сказывался язвенником, трезвенником, унылым аллергетиком, но ничего не помогло и они опрокинули по-первой...
Застолье... несколько затянулось.
Проснувшемуся со страшного будунища менту, папаня уклониста, наливая утреннее пиво, объяснил, что вояка-то слинял, по-пьяни, ещё вчера, а призывник - вот он, пьяный в кресле спит, бери, мол, под белы рученьки и веди в военкомат, может тебе даже медальку какую дадут...
Мент оказался мужиком здоровым, похмелившись, взвалил бесчувственное тело на плечо и ушёл. В военкоматовском дворе он свалил тело в общую кучу тел уходящих в армию, поставил галочку у военкоматовских, поставил галочку себе и отбыл продолжать опохмел до полной невменяемости...
Молодой воекоматовский лейтенантик очнулся со страшной головной болью, сухостью во рту, в совершенно чужой, очень гражданской одежде и в незнакомой обстановке. Мерно стучали колёса, поезд покачивался и грохотал на переездах, напротив спало некое пьяно храпящее чучело в погонах в обнимку с проводницей, в купе которой его и сгрузил "купец", сделав ему исключение за по-настоящему военную стрижку, единственную, среди всего "патлатого" призыва.
Через некоторое время, добудившись вояку с проводницей, он начал очень интеллигентно, не стесняясь в выражениях, объяснять что произошла чудовищная ошибка!
Вояка с проводницей долго смотрели на полуплачущего призывника, рассказывающего сказки.
-Может, "белка"? - посоветовался с проводницей вояка. Та покачала головой. Потом проводница сказала:
-Ясно. Я сейчас.
И принесла водки из своих запасов.
Лейтенантика, глянувшего на водку, унесло в туалет, но, так как он был ожидаемо закрыт, понесло дальше - в тамбур, где была ожидаемо открыта вагонная дверь. Хорошенько попугав утробным воем проносящуюся мимо ночную мглу, лейтенантик вернулся и молча сел за стол...
Где-то из-под сурового города Челябинска, очень суровый на почве недельного пьянства лейтенантик, смог дозвониться до места работы. На одолженные очень довольной проводницей, деньги, он, свалив от них с воякой, купил билет на первый попавшийся, идущий в обратном направлении поезд, а вояка-купец, по прибытию в часть, отписался, что призывник сбежал во время следования к месту службы. За что потом сын-уклонист предприимчивого отца-фокусника, поехал не в армию, а в колонию. Но не доехал.
Но это уже совсем другая история...