О происхождении Остапа Бендера, героя “Двенадцати Стульев” и “Золотого Теленка”, человека, живущего настоящим а значит без прошлого (о прошлом Остапа в романах сведения минимальны), в отличие от всего остального, происходившего с Великим Комбинатором до появления в Старгороде “в половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки”, говорится кратко и четко: “Я сын турецкоподданного” — сказал о себе Остап. Казалось бы ясно: раз Остап Сулейман Берта Мария Бендер-Бей сын турецкоподданного, значит, наверняка турок. Или наверное турок (вспомнив, что среди граждан Османской Империи были и греки, и болгары, и армяне, и арабы, и евреи, и персы – люди, имевшие разнообразные национальности и религии). Казалось бы ясно. Но ясно ли? Так ли ясно происхождение Бендера, как принято думать?
Оказывается, ясно. Те кто считают, что национальность Остапа Бендера в романе определена ясно и недвусмысленно, правы. С точностью до того, что именно ясно. То есть то, что национальность Бендера ясна, бесспорно. Но ясна с точностью до совершенно другого, а не того, какой ее по умолчанию, незнанию и вводящему в заблуждение слова “турецкоподданный” понимают.
В XXI веке мало кто знает (так же, как в Советском Союзе второй половины двадцатого века, мало кто знал и слышал хоть краем уха), что формулировка «сын турецкоподданного» для 1910 — 1920 годов означала не «сын турка», а «сын уехавшего в Палестину еврея». А значит Остап Бендер по национальности кто? Правильно.
Никаких других граждан Турецкой Империи, обосновавшихся в Российской Империи, кроме евреев, в 10ые и 20ые годы прошлого века турецкоподданными не назвали. А так прямо и называли: армяне, греки и турки – независимо от гражданства и подданства, а также без иносказаний и эвфемизмов. Словечко “турецкоподданный” в добольшевистской и раннебольшевистской России обозначало еврея, взявшего турецкое гражданство, чтобы 1) избежать избиения при погроме 2) иметь возможность жить в городах (таких например, как Одесса) за пределом черты оседлости. 3) выехать в Палестину из Высоких Религиозных Соображений, возвращаясь в Россию чтобы заниматься коммерцией. Словечко ТУРЕЦКОПОДДАННЫЙ являлось идеоматическим оборотом с привкусом остроумия подобно тому, как в конце двадцатого века “лицо кавказской национальности” (само собой разумеется, несуществующей) обозначало людей “южных этнических принадлежностей”, “выходцев в Россию с Кавказа”. Что в начале XXI века в такой же степени ясно всем и пояснений не требует, в какой для жителя царской России а затем и Советской России первой трети 20ого века слово “турецкоподданный”, равно как и словосочетание “сын турецкоподданного”, обозначало еврея.
“Во время оно, когда для евреев существовала черта оседлости и ряд других прелестей Российской Империи, изрядно портивших им жизнь, многие из бессарабских и херсонских евреев, уплатив некоторую сумму падким до наживы туркам, принимали турецкое подданство, становясь таким образом иностранными гражданами. С этого момента по отношению к ним переставало действовать большинство ограничений на места проживания, учебу, службу и т. п. Очевидно, что папа гражданина Бендера также решил распрощаться с нелегкой судьбой российского еврея и стать евреем турецким. Палестина в те времена входила в состав Османской империи, и, соответственно, уехавшие на историческую родину евреи становились турецкоподдаными.” Другими словами, отец Бендера мог эмигрировать в Палестину – после чего вернуться. Или мотаться между Османской и Российской Империями, чтоб заниматься торговлей (на что, судя по характеру его сына и его деятельности, очень похоже). Последнее однако же домысел. Отец Остапа Бендера мог получить турецкое гражданство в Константинополе, не переставая “мотатся” в Одессу – подобно тому, как нынешние Российские Эмигранты в Англию, Германию или Кипр ездят на Родину так часто, как захотят.
«Турецкими подданными» в Царской России называл и также участников сионистского движения, выступавших за иммиграцию евреев в Палестину, находившуюся тогда под турецким владением (уехать в Палестину означало сменить подданство с российского на турецкое).
аты думай. дурень думкой богатеет