Мы сидели вечером в кафе за одним столиком. Этого человека я никогда раньше не видел. А он начал вовлекать меня в разговор.[cut=Читать далее......]
Необычайно виртуозно обращался он с такими понятиями и выражениями, о которых я до той лоры не имел ни малейшего представления. Он говорил о дефлегмации, парцелляции, странгуляции, редупликации — и все с таким потрясающим спокойствием, славно речь шла о самых обыкновенных, вполне понятных вещах. Я даже рот открыл от удивления. Я не понимал ни единого слова. А мой ученый сосед так и сыпал мудреными словами, не забывая при этом то и дело заказывать нам по рюмке коньяка.
Вдруг он умолк, и лицо его приняло испуганное выражение:
— Что я натворил! Говорю и говорю, а даже не подумал о своей сольвентности! Это непростительно, нет. нет, абсолютно и безусловно непростительно...
— Что непростительно? — спросил я.
— Разве вы не слышали? Вместо того, чтобы встать и сразу уйти, как полагается в таких случаях, я разговорился, пил с вами и забыл о самом главном...— Он в растерянности покачал головой и добавил: — Но ведь такова жизнь — неожиданно встречаешь человека умного и образованного, с которым приятно вести беседу, и мигом забываешь обо всем на свете...
— Со своей стороны я могу сказать то же самое,— вежливо отозвался я.
— Благодарю вас,— улыбнулся он застенчиво— Ваши слова придают мне храбрости,, и я рискну задать вам вопрос, который в противном случае ни за что бы не позволил себе...
— О чем речь? — спросил я. радуясь, что наконец-то понял его.
— Еще раз прошу меня извинить за нескромный вопрос.— продолжал он.— Окажите, пожалуйста, вы в данный момент сольвентны?
В глубине души я страшно выругался. Неужели этот человек не может произнести ни единой фразы на нормальном языке? Но на такой прямой вопрос надо было отвечать. Сольвентность, надо полагать, означала свойство характера или что-то в этом роде. Потому я кивнул и ответил:
— О да. вполне
— Какой счастливчик! — вздохнул он.— Вы на меня не будете в обиде, если я позволю отдать ей должное?
— Пожалуйста,— ответил я с важностью.
Он выпил свой коньяк, встал и подал мне руку:
— Благодарю вас! Вы действительно очень любезны. Надеюсь, мы скоро встретимся,— сказал он, вставая.
Некоторое время я в задумчивости оставался на месте. Затем поднялся и направился к соседнему столу, где в одиночестве сидел пожилой человек.
— Простите,— сказал я очень вежливо.,— только один вопросик. Вы, случайно, не знаете, что значит сольвентностъ?
— Знаю. конечно.,— ответил он дружелюбно.— Это означает платежеспособность. иначе говоря '— есть ли у вас в кармане что-нибудь или нет.
— Благодарю вас,— пробормотал я, вернулся к своему столу и позвал кельнера. Уплатив по трупному счету, я снова подошел « соседнему столу, где пожилой человек все1 еще рассеянно посасывал сигару.
— Завидую вам.— сказал я.— Только теперь мне стало ясно, как важно знать иностранные языки. 'Вы. видать, в школе изучали латынь?
— К сожалению, не пришлось. Зато я имел удовольствие неделю назад познакомиться с вашим соседом по столу.
Рольф ПЕСТЕР
Необычайно виртуозно обращался он с такими понятиями и выражениями, о которых я до той лоры не имел ни малейшего представления. Он говорил о дефлегмации, парцелляции, странгуляции, редупликации — и все с таким потрясающим спокойствием, славно речь шла о самых обыкновенных, вполне понятных вещах. Я даже рот открыл от удивления. Я не понимал ни единого слова. А мой ученый сосед так и сыпал мудреными словами, не забывая при этом то и дело заказывать нам по рюмке коньяка.
Вдруг он умолк, и лицо его приняло испуганное выражение:
— Что я натворил! Говорю и говорю, а даже не подумал о своей сольвентности! Это непростительно, нет. нет, абсолютно и безусловно непростительно...
— Что непростительно? — спросил я.
— Разве вы не слышали? Вместо того, чтобы встать и сразу уйти, как полагается в таких случаях, я разговорился, пил с вами и забыл о самом главном...— Он в растерянности покачал головой и добавил: — Но ведь такова жизнь — неожиданно встречаешь человека умного и образованного, с которым приятно вести беседу, и мигом забываешь обо всем на свете...
— Со своей стороны я могу сказать то же самое,— вежливо отозвался я.
— Благодарю вас,— улыбнулся он застенчиво— Ваши слова придают мне храбрости,, и я рискну задать вам вопрос, который в противном случае ни за что бы не позволил себе...
— О чем речь? — спросил я. радуясь, что наконец-то понял его.
— Еще раз прошу меня извинить за нескромный вопрос.— продолжал он.— Окажите, пожалуйста, вы в данный момент сольвентны?
В глубине души я страшно выругался. Неужели этот человек не может произнести ни единой фразы на нормальном языке? Но на такой прямой вопрос надо было отвечать. Сольвентность, надо полагать, означала свойство характера или что-то в этом роде. Потому я кивнул и ответил:
— О да. вполне
— Какой счастливчик! — вздохнул он.— Вы на меня не будете в обиде, если я позволю отдать ей должное?
— Пожалуйста,— ответил я с важностью.
Он выпил свой коньяк, встал и подал мне руку:
— Благодарю вас! Вы действительно очень любезны. Надеюсь, мы скоро встретимся,— сказал он, вставая.
Некоторое время я в задумчивости оставался на месте. Затем поднялся и направился к соседнему столу, где в одиночестве сидел пожилой человек.
— Простите,— сказал я очень вежливо.,— только один вопросик. Вы, случайно, не знаете, что значит сольвентностъ?
— Знаю. конечно.,— ответил он дружелюбно.— Это означает платежеспособность. иначе говоря '— есть ли у вас в кармане что-нибудь или нет.
— Благодарю вас,— пробормотал я, вернулся к своему столу и позвал кельнера. Уплатив по трупному счету, я снова подошел « соседнему столу, где пожилой человек все1 еще рассеянно посасывал сигару.
— Завидую вам.— сказал я.— Только теперь мне стало ясно, как важно знать иностранные языки. 'Вы. видать, в школе изучали латынь?
— К сожалению, не пришлось. Зато я имел удовольствие неделю назад познакомиться с вашим соседом по столу.
Рольф ПЕСТЕР
Конвостуляция - второе острийское слово, которое не считается законным ругательством. За одно это Монте можно всё простить)))