Из библиотеки.

100 метров. 12.08.14, 08:50 Жара. Нечасто весной так жарко… Отделение банка в центре Киева. Охранник скучающим взглядом смотрел на монитор. На пороге появился дед. Обычный дед, ничего примечательного. В руках пакет, летняя рубашка, отутюженные брюки и на голове белая кепка чуть на сторону, на манер фуражки. - Сынок, а тут за квартиру можно заплатить? [cut=Читать далее......] - Угу, - ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю. - А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой. - У окошка,- раздраженно ответил охранник. - Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу. Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек. - Там. Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти. Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул: - Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати. - Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить. Дед медленно пошел к ближайшему окошку. - С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир. Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры. Кассир отдала деду чек. - И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше,- дед внимательно смотрел на охранника. Охранник повернулся к деду: - Ты что издеваешься, дед, это и есть работа. - Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника. - Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник. - Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед. - Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда. - Ладно, дед, иди, - сказал он через секунду и опять уставился в монитор. - Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти. - Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета. - Да ты чего, да я щас! - Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед. - Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти. На лбу охранника проступили капельки пота. - Дед, ты это серьезно? - Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел. - Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику. Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи. Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул: - Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!! В холле банка наступила абсолютная тишина. - Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! - медленно произнес посетитель. В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка. Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку. - Жми, жми, дочка, пусть собираются, - спокойно сказал дед. - А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель. - Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? - миловидная старушка явна была знакома с грабителем. Все посетители и работники вышли в холл. - А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом. - Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка. - Старик, ты чего, в своем уме? - сказал один из парней. - Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке. Двое мужчин медленно двинулись к деду. Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям. - А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите. Люди расселись на стулья в холле. - Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, - дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда. - Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка. - А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять. - Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда. - Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, - тихо ответил посетитель. - Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган. Заложники заулыбались. - А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, - весело ответил дед. - Ну, что там ? - Тревожное срабатывание. - Так, кто у нас в том районе? – диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей. - Ага, нашел. - 145 Приём. - Слушаю 145. - Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого. - Понял, выезжаем. Экипаж включив сирену помчался на вызов. - База, ответьте 145. - База слушает. - Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет. - И это все? - Да, база, это все. - Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы. - Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет. - Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли? - Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул. - Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? - спросила старушка. - Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, - спокойно ответил дед. - Тьху ты… Раздался звонок телефона на столе в кассе. Кассир вопросительно посмотрела на деда. - Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, - дед подмигнул малышам. Кассир подошла к телефону и все рассказала. - Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? - спросил мужчина в темной рубашке. - А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой. - Чудишь ты дед, ладно, дело твое. - Сынок, ключи разблокировочные отдай мне. Охранник положил на стол связку ключей. Раздался телефонный звонок. - Эка они быстро работают, - дед посмотрел на часы. - Мне взять трубку? - спросила кассир. - Нет, доча, теперь это только меня касается. Посетитель снял телефонную трубку: - Добрый день. - И тебе не хворать, - ответил посетитель. - Звание? - Что звание? - Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного? - Майор, - послышалось на том конце провода. - Так и порешим, - ответил дед. - Как я могу к вам обращаться? - спросил майор. - Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, - спокойно ответил дед. Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной. - И так, я бы хотел …. - Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию. - Ну, я не совсем понял что именно, - растерянно произнес майор. - Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса. Повисла неловкая пауза. - Товарищ полковник, разрешите обратиться? - Разрешаю. - Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников? - Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, - дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся. - Я правильно понимаю? – спросил дед. - В принципе, да, - ответил майор. - Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу. Майор молчал. - Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать? - Так точно, товарищ полковник, - ответил майор - Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, - дед задумался, - ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, - дед засмеялся. - Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, - сказал дед и положил трубку - Это что за херня? - майор держал в руках разорванный конверт, - бля, это что,шутка? Майор набрал телефон банка. - Товарищ полковник, разрешите обратиться? - Разрешаю. - Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка? - Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано - все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь. - Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,- миловидная старушка шептала кассиру, - да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись… ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот… Зазвонил телефон. - Разрешите обратиться, товарищ полковник? - Разрешаю, говори, майор. - Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит. - Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово. - Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия. - И я слово даю, выйду без оружия. - Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку. В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий. - Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, - сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке. Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет. На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях. - Ну, здравствуйте, мои родные,- прошептал дед, - и слезы, одна за другой покатились по щекам. - Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды. Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла. - Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, - удивленно сказал малыш. Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека. - Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью. - Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка. - Да, удачи вам, - повторили все присутствующие. - Деда, смотри, чтобы тебя не убили, - сказал второй малыш. Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал: - Меня нельзя убить, потому что меня уже убили. Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад. Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью - днем Победы. Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили. Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи. Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда - это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня. Дед развернулся и направился к входной двери. Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть. - Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно. - Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно. Мужчина держал деда под локоть: - Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни. Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери. - Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке. Дед обернулся. - Нет, это не твои сто метров. - Мои, отец, еще как мои, я афганец. Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко. Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца. - Дед, держись, ты воин, ты должен! Дед шептал 67, 68, 69, 70… Шаги становились все медленнее и медленнее. Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой. Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал: - Сто метров… я смог. На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец. ©Redd