Фоток не будет.

Пьеса в трёх действиях. Без пролога, но с эпилогом и эпиграфом. Не изменяй себе с самим собой... Действующие лица. Ирка - именинница и моя верная подруга уже тридцать с лишним лет. Видимся редко, но метко. Витька - Иркин муж и мой друг. Настоящий, правильный мужик. С ним мы дружим с тех пор, как они с Иркой поженились. Стёпа - Витькин друг, одноклассник, напарник по охоте и рыбалке. Этим всё сказано. Лиза - жена Степана. Настоящая деревенская баба с потугами на интеллигентность: Достоевского и Толстого прочитала в подлиннике по школьной хрестоматии. Женщина с активной жизненной позицией, которая не будет ждать принца, а сама его найдёт и притащит в ЗАГС. Стёпа, конечно, не принц, но Лиза его спасла от смерти, когда он зимой пьяный валялся на дороге в трёх километрах от деревни. Не дошёл, возвращаясь с охоты. Вот Лизавета его и подобрала, и притащила на себе домой. С тех пор так живут, уже второй десяток пошёл. Оленька - Иркина подруга и одноклассница. Женщина неопределённого возраста и внешности. Находится в вечном поиске. Сменила больше десятка мужей. Никто из них не смог выдержать Оленьку больше года. Я, всё думал, зачем Ирка с Витькой её везде с собой таскают. В этот раз понял: вселенская скорбь, которая отражается в еврейских глазах - ничто, по сравнению, со скорбью этой женщины. Когда ты счастлив, стоит только бросить взгляд на Оленьку, и тебе становится стыдно за твоё счастье. И наоборот, если тебе очень-очень плохо, посмотришь на неё, и поймёшь, что есть на свете кто-то, кому ещё хуже. Дыня - Витькин охотничий фокстерьер. Заслуженный пенсионер двенадцати лет, на счету которого больше сотни барсуков. Ну и я - Димка. Шедевр читать здесь Действие первое. «Не верь никому». Ну, вот. Намедни был я зван на ужин по случаю дня рождения Ирки. Проснулся пораньше, достал новую футболку, носки, на джинсах стрелки навёл и даже побрился, впервые за 4 года. Праздник же, всё-таки. Звонит Витька: - Ты где? - Я уже к городу подъезжаю на электричке. - На вокзальную стоянку подходи, я тебя там жду. Подошёл, сел в машину. А там ещё и Ирка с Оленькой. Витька: - Мы тут решили к Стёпе поехать в деревню. На природе отметим днюху. Я: - (пи-пи-пи) А чё, сразу сказать нельзя было, чтобы я подобающе оделся, хотя бы? Да и вообще... Вы со Стёпой опять в лес убежите, а мне девок развлекать? Не, я непротив, конечно, шашлыки пожарю - это не сложно, а потом что? Витька: - Да не-не, какая охота?! Я, вон, у спортсменов машинку для стендовой стрельбы выпросил - будет чем заняться. Ну, сбегаем по малому кругу со Стёпой, капканы проверим, пока вы развлекаться будете. А спецуху я для тебя взял. Короче, сопротивляться было безполезно. Поехали. Но предчувствия меня не обманули. Действие второе. «Контрацептив под глазом». Лизкинстёпин дом на самом краю деревни стоит, на крутом берегу горной реки. Место живописнейшее: скалы, тайга, птицы орут, воздух чистейший, если не брать в расчёт амбре от Лизкиного свинарника. Витька такой: - Димка, доставай машинку из багажника и тащи сюда, на этот стол. Я схватил, тяну, а она не поднимается - тяжеленная железяка... Стёпка с Виткой хихикают в сторонке. Откуда ж я мог знать, что она полтинник весит. Втроём установили, выровняли, как надо. Витёк: - Вот тебе инструкция, настраивай аппарат, розетка на том столбе, в багажнике бухта кабеля метров на сто, хватит. Там же два ружья и пятьдесят патронов, вам должно хватить. А мы побежали, через пару часов вернёмся, девки как раз из бани выйдут. - И удрали. Остались мы с Дыней. Подключил я эту дур-машину, кассету с тарелочками приладил. Прикручиваю последний винт, поднимаюсь с колен, и в этот момент Дунёк прыгает на шезлонг, где лежит кнопка управления машинкой. Раздаётся щелчок, тарелочка вылетает и попадает мне прямо под левый глаз. Бинго! Нокаут! Я валюсь без сознания... Сколько времени пролежал - не знаю. Очнулся в луже крови, когда Ирка мне под нос нашатырь сунула. Усадили меня в шезлонг, положили на глаз презерватив, наполненный ледяной водой, и дали в руки пульт. На большее я был не способен, только кнопочку мог по команде нажимать. Оленька выстрелила раза три, потом сказала: - Да ну, нафиг эти ваши мужланские развлечения, у меня уже плечо болит, - села на скамеечку и стала посасывать через соломинку самогон, разбавленный колой. А Ирка с Лизкой оторвались. Через полчаса боезапас был полностью израсходован. Через некоторое время появились наши весёлые охотники. Увидев меня с презервативом на лице, в прямом смысле закатились под стол. Ржали до икоты. Потом лечились самогоном, настоянным на кедровых орешках, тремя стаканами каждый. Мне полегчало. То ли ото льда, то ли от таблетки болеутоляющего. Говорю: - Дайте хоть несколько выстрелов сделать, а то и рассказать нечего будет. Машинку-то я головой прочувствовал, теперь руками нужно. Стёпа притащил старую одностволку двенадцатого калибра и патроны восьмидесятых годов, ещё с латунными гильзами, которыми он очень гордился. И такой: - А слабо тебе, Димон, с одной руки пальнуть? Я: - А чё слабо-то, заряжай! Зарядили. Я изготовился, держу ружьё на вытянутой руке: - Дай! - кричу. Дали... Бабах!.. Я с семиэтажным матом бросаю берданку в сторону и хватаюсь за печень - так мне отдачей всандалило - мама, не горюй! Ажно искры из глаз! ...А по ветру летел обрывок газеты, которая была в патроне вместо пыжа. Эти двое опять повалились ржать, да и дамы наши не отставали от них... Дыня сбегал и принёс приземлившуюся газетку. Оказалась «Правда» за 1983 год. Витка убрал её себе в карман брюк. Всё это цирковое представление, оказывается, Ирка снимала на Витькин айфон... Поставили жариться шашлыки. Тут Лиза вспомнила, что в доме закончились хлеб и сахар. До магазина ехать три километра на машине или идти по подвесному мосту через реку 10 минут. Я предлагал съездить, если чё. Видит Бог, моя интуиция меня ещё не подводила. Действие третье. «Лучше нет красоты, чем по...ть с высоты». «Двое из ларца»: - Пошли по подвесному, проветримся. Ну, пошли... Доходим до середины. Витька остановился и заорал на всю округу: - Лучше нет красоты, чем по...ть с высоты! - Снял бушлат, повесил его на перила и достал из кармана клочок «Правды», - эх, ностальгия, давно я газеткой не пользовался... В этот момент налетел порыв ветра, хотя, ещё мгновение назад была тишь, и витькин бушлат, красиво распластавшись в воздухе, как парашютист в затяжном прыжке, начал медленно опускаться в бездну... Вместе с айфоном и ключами от машины. Эротично упал на поверхность воды и через некоторое время скрылся в бурунах порогов. За хлебушком мне пришлось идти одному... Когда вернулся, Витёк со Стёпой, молча, сидели на поляне за столом и уже заканчивали литрушку. Пили, не закусывая, по Витькиным щекам катились скупые мужские слёзы. Мой подбитый глаз и ноющая печень в ту минуту казались несущественной мелочью. Я сходил в дом и привёл Оленьку... Витька глянул на неё, и подобие улыбки промелькнуло по его лицу. - Пациент жить будет, - подумал я, - банкет продолжается. Эпилог. Больше я с ними никуда не поеду. Клянусь остатками зубов! Жаль только, что фоток не будет.