Год спустя

а чё нам теперь с этим делать, и как дальше жить?)

— Меня интересует вот эта, — сказал Койн и показал на спину футболки.
Один из подручных торговца — мальчишка едва ли старше Вэла, с жидким пушком вместо бороды, в крутой шапке хаджи, с патронташем поверх жилетки и в рубашке цвета хаки, — поднял футболку, о которой говорил Койн.
В центре ее было одно-единственное пятнышко. Оно стало увеличиваться в размерах, пока не превратилось в человека, обнаженного по пояс и быстро идущего навстречу покупателю. Вскоре уже можно было разглядеть его лицо. Владимир Путин.
— Ну просто блеск, нах, — загудел Сули.
— Заткнись, Сули, — велел Койн.
Путин шагал к Койну до тех пор, пока мощный обнаженный торс и мускулистые руки царя Владимира не заполнили спину футболки целиком. Потом торс сменился лицом Путина, а лицо — прищуренными глазами.
— Ни хрена себе, ему же лет сто пятьдесят, — сказал Манк.
Голос его звучал приглушенно в присутствии силовика, дольше всех в мире сохраняющего власть. Путин был «силовиком» также и в смысле физической силы.
— Всего восемьдесят, — автоматически сказал Вэл. — Он родился в пятьдесят втором. На шесть лет старше моего деда.
— Заткнись, — приказал ему Койн. — Слушай.
Повернув голову, прищурившись и заглянув Койну прямо в глаза, Путин с футболки сказал по-русски:
— Moio sudno na vozdushnoy podushke polno ugrey.
Каждый слог звучал, как выстрел. Койн бешено рассмеялся.
Вэл крутанул головой. Неужели Койн и вправду понимает эту русскую околесицу? Может, мамочка Билли К. была русской? Вэл не помнил.
— Это он чо, Койн? — спросил Манк. — Чо он сказал-то?
Койн отмахнулся от вопроса. Глядя в глаза Путину, он спросил по-русски:
— Vladimir Vladimirovitch, skol’ko eto stoit? Footbalka?
Голова и мощные плечи внезапно поднялись над тканью. Вэл отпрянул. Почему-то это пугало его даже больше, чем каннибал Дамер.
— Восемьсот тысяч баксов, — сказал Путин по-английски с сильным акцентом, натянуто улыбаясь Койну и поглядывая на других ребят.
Тухи, Костолом, Динджин, Сули, Манк и Джин Ди отступили вместе с Вэлом.
— Новых баксов, — добавил Путин. Улыбка его стала совсем уже неискренней, и он спросил Койна:
— Ты что — хочешь навесить мне лапшу на уши? — И добавил по-русски:
— Droog.
— Nyet, — сказал Койн по-русски, снова разражаясь безумным смехом. — Davayte pereydyom na ty, Vladimir Vladimirovitch.
— Poshyol ty! — отрезал искусственный разум Путина и злобно рассмеялся.
Понимая, что Койн снова может отбрить его, Вэл все же спросил:
— Что это значит?
— Это значит «пошел в жопу», — сказал Койн. Его смех странным образом напоминал смех искусственного Путина.
— А ты что ему сказал?
— Неважно. — Койн повернулся к бородатому хаджи. — Я беру эту футболку с Путиным.
Хаджи просканировал НИКК Койна и посмотрел на парня чуть ли не с почтением. Парнишка с патронташем сложил футболку и хотел было достать бумажный мешок.
— Нет, я ее надену, — сказал Койн.
Расстегнув синюю фланелевую рубашку и бросив ее в урну, он натянул на себя новую черную футболку. Вэл заметил «беретту» девятого калибра, засунутую сзади за пояс его джинсов. Он не знал, видел ли кто-нибудь еще койновский пистолет. Койна, казалось, это не беспокоило.