Московская остриеча.

Ехал к ним, москвичам, предвкушенье глотая километрами.

Волновался (так бывает когда ночью от тебя слегка накидывает коньячком, перекрёстки шлифуют голодные лютые полицаи, а тебе надо немедленно отвезти её в прошлое).

В отеле меня приятно поразил пластмассовый шик и удобства прямо в номере. Я понял, что это - столица.

У меня с собой был маленький импортный сотовый телефон и я, взвизгнув, сделал короткий звонок в роуминге:

- Перезвони мне!!

- Оу!! Здорова, дружище! Чо ты, приехал? Красавчик! щас мы тебе что-нибудь.. Сколько вас человек? Где ты хочешь эту вашу остриечу?
Идите в кабак на крышу, там ништяк, я щас позвоню, тебя встретят. Иди!

Я поставил картонный чемодан с рыбой на пластмассовый паркет и ответил "ладно" в остывшую трубку.

Окна Сретенки уже окрасило электричество.

Затем я попросил портье вызвать такси (с её телефона) к главному подъезду Лубянки, а сам упиздил в кабак пешком, мысленно хваля себя за находчивость и рачительность.

Через какие-то 8 км я нашёл это место.

У меня всегда были недопонимания с официантами. Все они считают, что я - сын Брунейского султана. А это неправда!


- Мне серьёзные люди сказали, что тут для меня будут существенные скидки!

- Вы ещё нихуя ничо не заказали.

- Я должен собраться с мыслями... Дайте гренок!

- Так. Ещё?

- Ещё гренок!

- Что пить будете?

- Я?

- Вы!

- Лично я буду пиво, граммов 100. Это дорого?

- Примерно как гренки.

- Тогда гренки уберите. Тут сейчас остриеча предстоит, ненормальные будут собираться.

- Начало я уже вижу. Ещё что-нибудь?

- Нет, спасибо, сдачу принесите.


За дождём пришёл ветер с вечером, и город жирно засиял.

Я ел жареный хлеб на крыше, смотрел на Москву и жалел портье. Плавились часы, седели волосы подмышками, играл дудук.

Никто из острийцев ко мне на встречу так и не пришёл, но вдруг, возникнув из ниоткуда, (это как припев заорать во время куплета!) какие-то два милых земляка обняли меня и мне стало тепло и хорошо.