Отчего она так некрасива сегодня, не шутит и все отводит глаза? Я впервые не могу придумать, чем ей угодить. Может, потому что я сам немного нуждаюсь в помощи? Что-то случилось с моими ногами и совсем не чувствую хвоста. Но она прекрасно поняла мою проблему и я совсем не стесняюсь, когда она помогает мне с теми делами, что раньше я делал на улице. Скоро неделя, как она меня носит в ванную на руках. Даже к клизме и катетеру немного привык. Ведь она все знает, а я уже научился ей доверять. Последние несколько лет помогли мне забыть клетку в приюте, и конфликты в предыдущих семьях. Мы оба с ней понимаем – характер у меня скверный, но что поделать, я Такс, и этим все сказано. Зато мне не ведом страх, и я никогда не сдаюсь. Ого, она достает мою сумку-переноску! Мы куда-то поедем! Хотя последние прогулки большой радости не приносили – мы все время заезжали в дома, где резкий запах лекарств и много чужих. Чужих людей, чужих животных, которых не только нельзя облаять, но и нюхать не разрешают. Но поскольку я ей доверяю, то изо всех сил стараюсь вести себя прилично. Надо ж оправдывать и соответствовать.
Ведь я помню, когда у меня темнело в глазах, и болело все тело после укуса клеща, мы также ездили по этим клиникам, где меня тыкали иголками. Она просила – доверься, потерпи, все будет хорошо. Я доверился, и даже намордник не понадобился ни разу. Я все стерпел. Тогда пелена боли и слабости отступила. Сейчас нет боли, я совсем не чувствую когда в меня втыкают иголки. Значит, все скоро будет как прежде. Длительные прогулки по роще и мои блаженные вечера под письменным столом. Она что-то печатает на компьютере, я лежу на ее ногах. Время от времени она опускает руку и гладит меня. А я охраняю ее покой. В такие часы никто не мешает нам быть вдвоем. Хозяин и тот признал за мной право охранника. Ради этого стоит потерпеть противные запахи, кабинеты врачей, глупых котов в коридорах. Неужели она заболела? Шмыгает носом, а хозяин необычайно мягок с ней и со мной заодно. Что-то говорят о последнем шансе. Мне не все понятно из их разговора, поскольку слова, это всего лишь слова, а вот эмоции я не разберу никак. Смазано и непонятно, но я все равно радуюсь. Я всегда радуюсь дороге, тем более что я знаю – скоро все плохое будет позади. Жаль, что она этого не понимает и не веселится со мной. Еще жаль, что не могу сам запрыгнуть в сумку. Доползти то дополз, а как дальше? Как всегда на помощь пришли заботливые руки, но что такое капнуло мне на нос? Слеза? Она не хочет ехать? Да ну… показалось. Похоже, не показалось, она действительно плачет, ее успокаивают, уговаривают, чем-то поят, а она все плачет. Меня носят и носят по кабинетам. Хозяин ушел курить и не вернулся. Наверное, ждет нас в машине, он никогда не может смотреть на ее слезы. Скорей бы домой! Надоедливые люди в белых халатах вышли и оставили нас вдвоем, я пополз к сумке, а она опустилась на колени и стала просить прощения у меня, и говорить, много говорить, чтобы ждал ее у Радуги. Ничего не понял – мы едем домой или нет? Какая Радуга? Зачем мне ее там ждать? Иногда моя хозяйка бывает немного бестолковой, за нее вот теперь перед врачом неловко. Он зашел со шприцем в руке, а тут такая картина. Хорошо что я не чувствую боли от укола, но так захотелось спать…..
Ведь я помню, когда у меня темнело в глазах, и болело все тело после укуса клеща, мы также ездили по этим клиникам, где меня тыкали иголками. Она просила – доверься, потерпи, все будет хорошо. Я доверился, и даже намордник не понадобился ни разу. Я все стерпел. Тогда пелена боли и слабости отступила. Сейчас нет боли, я совсем не чувствую когда в меня втыкают иголки. Значит, все скоро будет как прежде. Длительные прогулки по роще и мои блаженные вечера под письменным столом. Она что-то печатает на компьютере, я лежу на ее ногах. Время от времени она опускает руку и гладит меня. А я охраняю ее покой. В такие часы никто не мешает нам быть вдвоем. Хозяин и тот признал за мной право охранника. Ради этого стоит потерпеть противные запахи, кабинеты врачей, глупых котов в коридорах. Неужели она заболела? Шмыгает носом, а хозяин необычайно мягок с ней и со мной заодно. Что-то говорят о последнем шансе. Мне не все понятно из их разговора, поскольку слова, это всего лишь слова, а вот эмоции я не разберу никак. Смазано и непонятно, но я все равно радуюсь. Я всегда радуюсь дороге, тем более что я знаю – скоро все плохое будет позади. Жаль, что она этого не понимает и не веселится со мной. Еще жаль, что не могу сам запрыгнуть в сумку. Доползти то дополз, а как дальше? Как всегда на помощь пришли заботливые руки, но что такое капнуло мне на нос? Слеза? Она не хочет ехать? Да ну… показалось. Похоже, не показалось, она действительно плачет, ее успокаивают, уговаривают, чем-то поят, а она все плачет. Меня носят и носят по кабинетам. Хозяин ушел курить и не вернулся. Наверное, ждет нас в машине, он никогда не может смотреть на ее слезы. Скорей бы домой! Надоедливые люди в белых халатах вышли и оставили нас вдвоем, я пополз к сумке, а она опустилась на колени и стала просить прощения у меня, и говорить, много говорить, чтобы ждал ее у Радуги. Ничего не понял – мы едем домой или нет? Какая Радуга? Зачем мне ее там ждать? Иногда моя хозяйка бывает немного бестолковой, за нее вот теперь перед врачом неловко. Он зашел со шприцем в руке, а тут такая картина. Хорошо что я не чувствую боли от укола, но так захотелось спать…..
и это есть жизненный цикл.