Как это будет. (Киргиз в гостях у братьев в Челябинске).

Ну вот и позади долгий перелёт и лайнер в клубах злой снежной пыли тормозит в аэропорту Челябинска. Киргиз с улыбкой тыквоеда нетерпеливо бросается к выходу, прижимая к груди бочонок с хумусом. По-Плисецки вытягивая шею, он пытается через иллюминатор высмотреть Полоза и Василия среди встречающих. Встречающих, собственно, двое. У трапа, в черных как пиджак Сейфуль-Мулюкова рыжих бобровых шубах, стоят братья. Лица их ничего не выражают кроме презрения к лютому морозу, челюсти деловито перемалывают замоченный и захваченный Полозом горох. К ногам Василия зябко жмётся какой-то бобёр в кипе. Южанин-Киргиз, в тёмных очках, бандане и в бермудах, с ужимками Пелагеи из проекта "Голос" выскакивает на трап: - Привет, братва!! Полоз (бесстрастно-надменно): - Тут братва кто любит "Брат -2". Василий одобряет брата густым кашлем. Достаёт из-под полы внушительную флягу с чистым спиртом и с великодушием короеда разливает синеватую жидкость по трём кружкам. Киргиз охуевает от холода сильнее, чем братья удивляются его наряду. Полоз: - Выходи, бля, из дверей, хоть ты, сцуко, и еврей! Киргиз, словно не расслышав, приветливо поднимает бочонок: - Вот, привёз вам лакмуса, тьфубля, хумуса, для перистальтики ануса! Полоз (ехидно-угрожающе): - Спирт не пьёшь - в тайге помрёшь!! Кто не взял с собой бухло, не еврей, а барахло! Киргизу уже стало так холодно, что на секунду показалось будто бы бермуды жмут. Полоз: - Хоть смотри, хоть не смотри, а налито кружек три! Киргиз зажмуривается и пьёт. На мгновенье стало теплее, но всё равно, мороз пробирался под кожу со стальной неумолимостью. В голове Киргиза кто-то включил композицию "Kashmir" от "Led Zeppelin". Полоз (иезуитски): - Холодов бояться - в Израиле остаться! Уах-ха-ха!.. Наливает. Киргиз (жалобно): - Ребята, далеко ли до места, а? Полоз (неторопливо закуривая): - Как тут, сцуко, ни крути, позади лишь полпути. - Ну так погнали скорей, а то дубак - пиздец! - Прежде чем идти в поход - нужно выпить всем на ход! Выпивают. Василий презрительно разглядывает прикид Киргиза: - В этих стЕнах никто не выжил в лабутенах! Наливает. Киргиз уже по-якутски вымерз, он даже не дрожит, губы не повинуются, артикуляция отказала.. Полоз весело замечает эти трудности с речью : - Скажи "бублик", от меня получишь рублик! Гыы! Киргиз уже слышит тихий звон бубенчиков из своей мотни. Умоляюще: - Поехали, а? Умру ведь.. Полоз (нравоучительно): - Перед тем как в путь пуститься, надо в проруби помыться! Наливает. Киргиз, понимая, что в сознании на этом морозе он останется лишь считанные секунды, бросается с грацией изобличённого Хлестакова назад по трапу в самолёт, но, чтобы отомстить братьям, да и просто для гешефту, хватает за шкирку с собой охуевшего от неожиданности бобра. Перед тем как захлопнуть за собой и трофейным бобром дверь, он кричит, злобно ощерившись: - Вот и пейте марамой, а я ёбну-ка домой!! Он уже не слышит как вслед ему несётся "чем пытать судьбу-злодейку - лучше взял бы кацавейку"... ........................... Вдруг кто-то вежливо трогает его за плечо. По-сибирски крепкозадая стюардесса дышит ему в ухо: - Товарищ еврей, что вы так кричите-прибаУтите? Али сон какой дурной привиделся? - А? Сон?! Сон!! Это всего лишь сон! Киргиз ликует как ребёнок, на радостях одаривает бортпроводницу неденоминированным стольником из прошлой жизни, не забыв при этом галантно ущипнуть её за сиську. Самолёт вот-вот приземлится. Киргиз влипает носом в заиндевевший иллюминатор и видит как по полю бегут встречающие его друзья. Их лица красивы и радостны, а в руках небольшого размера тулупчик для далёкого друга и маленькие валеночки. Киргиз тихо улыбается, на глазах его счастливые сладкие слёзы. Он берёт горшочек с хумусом и спешит к выходу. И тут голос стюардессы: - Товарищ еврей, Вы, сцуко, бобра своего тут под креслом забыли!..