Михаил Зощенко
АРИСТОКРАТКА (коротко)
Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках.
Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекосовые, или мопсик у ней на руках, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место.
А в свое время я, конечно, увлекался одной аристократкой.
Гулял с ней и в театр водил. В театре-то все и вышло...
Сели в театр... Сижу на верхотурье и ни хрена не вижу... Поскучал я, поскучал... Гляжу - антракт...
Она в буфет. Я за ней. Ходит она по буфету и на стойку смотрит. А на стойке блюдо. На блюде пирожные.
А я этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг ее и предлагаю:
– Ежели, - говорю, - вам охота скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу.
– Мерси, - говорит.
И вдруг подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом и жрет.
А денег у меня - кот наплакал. Самое большое, что на три пирожных...
Съела она с кремом, цоп другое. Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах.
Я хожу вокруг нее, что петух, а она хохочет и на комплименты напрашивается.
Я говорю:
– Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
– Нет.
И берет третье.
Я говорю:
– Натощак – не много ли? Может вытошнить.
А она:
– Нет, - говорит, - мы привыкшие.
И берет четвертое.
Тут ударила мне кровь в голову.
– Ложи, - говорю, - взад!.. Ложи, - говорю, - к чертовой матери!
Положила она назад. А я говорю хозяину:
– Сколько с нас за скушанные три пирожные?
– С вас, - говорит, - за скушанные четыре штуки столько-то.
– Как, - говорю, - за четыре?! Когда четвертое в блюде находится.
– Нету, - отвечает, - хотя оно и в блюде находится, но надкус на ём сделан и пальцем смято.
– Как, - говорю, - надкус, помилуйте! Это ваши смешные фантазии.
А хозяин держится индифферентно - перед рожей руками крутит.
Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты.
Одни говорят - надкус сделан, другие - нету.
А я вывернул карманы - всякое, конечно, барахло на пол вывалилось - народ хохочет.
А мне не смешно. Я деньги считаю.
Сосчитал деньги - в обрез за четыре штуки. Зря, мать честная, спорил.
Заплатил. Обращаюсь к даме:
– Докушайте, - говорю, - гражданка. Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут какой-то дядя ввязался.
– Давай, - говорит, - я докушаю.
И докушал, сволочь. За мои-то деньги.
Сели мы в театр. Досмотрели оперу. И домой.
А у дома она мне и говорит своим буржуйским тоном:
– Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег - не ездют с дамами.
А я говорю:
– Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение.
Так мы с ней и разошлись.
Не нравятся мне аристократки.
Зощенко
ты меня балуешь Настенька)
а вот Аллочка из тазика)) - мне плюшек жадничает)
спасиба)
огощаю))
видишь какие мы щедрые))))))
сначала Настя
потом я)
а вот ты
когда мне плюшку дашь
третьей будешь)))
уж больно его герои простоваты)
но вот открыл недавно и как-то забыл о своих претензиях)))
может потому, что - в каждом из нас есть что-то от его персонажей))))))))))))))))
со всех сторон пробовал читать)
но никак)))
а знал одного человека, который Швейка наизусть знал))))
Зощенко открыла года в 23, рыдала от смеха, а люди в электричке на мена косились... Это как мелодия, которую надо прочувствовать, не судить по нескольким нотам...
Убеждена, что любое произведение, переведённое на другой язык, это совсем другая вещь... Энергия слова теряется, остаётся только сюжет...
Вот это "что-нибудь" меня просто покорило.
харизматичного неординарного героя
его герои смешные
попадают в смешные ситуации
ведут себя смешно
но
размаху не хватает))))
может ещё и поэтому Зощенко был очень печальным человеком
его же постоянно ассоциировали с персонажами
думали он такой же, как они)))))
а он был очень сурьёзным) и даже философом
впрочем, как и Хармс)
но требовать размаха от советских авторов не приходится
шаг влево шаг вправо
крышка
у него же есть и серьёзные тексты
и даже с научным уклоном
возможно его огорчало то, что его тексты воспринимают как ЮМОР и не более
а он хотел показать правду жизни
и хотел, чтоб люди не только смеялись но и плакали
НО то что он не воспринимал рассказы смешными
это просто невозможно))))
он наоборот явно всё делал для того, чтобы было смешно
если бы он этого не хотел
то просто писал бы серьёзные рассказы
вообще такая точка зрения возможно была у его знакомых
или он сам вводил их в заблуждение
но то что почти все юмористы
хмурые меланхолики - это в порядке вещей
уж поверь)))))))))))))
поэтому людям и кажется - как такие грустные люди так умеют смешить
что то здесь не так
вот и сочиняют диагнозы))))))))))))
я об этом и говорил
но убеждён, что он отдавал себе полный отчёт в том, что пишет именно смешные рассказы)
да это же явно видно
он же не разговаривал в жизни как его герои)))
да и люди так не разговаривали в большинстве своём
язык явно мастерски придуман, но так чтобы казалось, что он вполне себе реальный
и сами ситуации в основном - преувеличены или выбраны специально самые забавные)
ну вот даже с этими пирожными))))
к тому же Зощенко даже морали ни какой не выводит) чтоб не казаться излишне сурьёзным)
другое дело - ему хотелось, чтоб люди делались лучше) узнавали свои черты) в его героях
а люди просто тупо ржали
не понимая, что над собой ржут
вот он и грустил)))))))))))))
иногда наоборот
энергия слова только приобретается
я так думаю
но языками не владею))))