К Дню рождения Гоголя.

Сегодня, 1 апреля, у Николая Васильевича Гоголя, великого русского сатирика, днюха. Ещё в 1909, к столетию писателя Саша Чёрный написал отличное стихотворение "Смех сквозь слёзы", которое не потеряло свою актуальность и ещё через 100 с лишним лет. (1809-1909) Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Когда б сейчас из гроба встать ты мог, Любой прыщавый декадентский щёголь Сказал бы: «Э, какой он, к чёрту, бог? Знал быт, владел пером, страдал. Какая редкость! А стиль, напевность, а прозрения печать, А тёмно-звонких слов изысканная меткость?.. Нет, старичок... Ложитесь в гроб опять!» Есть между ними, правда, и такие, Что дерзко от тебя ведут свой тусклый род И, лицемерно пред тобой согнувши выи, Мечтают сладенько: «Придёт и мой черёд!» Но от таких «своих», дешёвых и развязных, Удрал бы ты, как Подколесин, чрез окно... Царят! Бог их прости, больных, пустых и грязных, А нам они наскучили давно. Пусть их шумят... Но где твои герои? Все живы ли, иль, небо прокоптив, В углах медвежьих сгнили на покое Под сенью благостной крестьянских тучных нив? Живут... И как живут! Ты, встав сейчас из гроба, Ни одного из них, наверно, б не узнал: Павлуша Чичиков — сановная особа И в интендантстве патриотом стал — На мёртвых душ портянки поставляет (Живым они, пожалуй, ни к чему), Манилов в Третьей Думе заседает И в председатели был избран... по уму. Петрушка сдуру сделался поэтом И что-то мажет в «Золотом руне», Ноздрёв пошел в охранное — и в этом Нашёл своё призвание вполне. Поручик Пирогов с успехом служит в Ялте И сам сапожников по праздникам сечёт, Чуб стал союзником и об еврейском гвалте С большою эрудицией поёт. Жан Хлестаков работает в «России», Затем — в «Осведомительном бюро», Где чувствует себя совсем в родной стихии: Разжился, раздобрел, — вот борзое перо!.. Одни лишь черти, Вий да ведьмы и русалки, Попавши в плен к писателям modernes, * Зачахли, выдохлись и стали страшно жалки, Истасканные блудом мелких скверн... Ах, милый Николай Васильич Гоголь! Как хорошо, что ты не можешь встать... Но мы живём! Боюсь — не слишком много ль Нам надо слышать, видеть и молчать? И в праздник твой, в твой праздник благородный, С глубокой горечью хочу тебе сказать: «Ты был для нас источник многоводный, И мы к тебе пришли теперь опять, — Но «смех сквозь слёзы» радостью усталой Не зазвенит твоим струнам в ответ... Увы, увы... Слёз более не стало, И смеха нет». 1909