М Зощенко
СИЛА ТАЛАНТА
Успех актрисы Кузькиной был потрясающий.
Публика била ногами, рычала.
Поклонники актрисы кидали на сцену цветы, кричали:
- Кузькина! Ку-узькина!
Один из наиболее юрких поклонников пытался проникнуть на сцену через оркестр, но был остановлен публикой.
Тогда он бросился в боковую дверь с надписью: «Посторонним воспрещается» - и скрылся.
Актриса Кузькина сидела в артистической уборной и думала.
Ах, именно о таком успехе она и мечтала.
Потрясать сердца.
Облагораживать людей своим талантом...
Но тут в дверь постучали.
- Ах, - сказала актриса, - войдите.
В комнату стремительно вошел человек.
Это был юркий поклонник.
Он до того был боек в своих движениях, что актриса не могла даже его лица рассмотреть.
Он бросился перед ней на колени и, промычав: «Влюблен… потрясен»,
схватил брошенный на пол сапог и стал покрывать его поцелуями.
- Позвольте, - сказала актриса, - это не мой сапог, это комической старухи… Вот мой.
Поклонник с новой яростью схватил актрисин сапог.
- Второй… - хрипел поклонник, ползая на коленях, - где второй?
«Господи! - подумала актриса. - Как он в меня влюблен!»
И, подавая ему сапог, робко сказала:
- Вот второй… А вон там мой лиф…
Поклонник схватил сапоги и лиф и торжественно прижал их к груди.
Актриса Кузькина откинулась в кресле.
Господи! Что можно сделать силой таланта! Довести до невменяемости…
Успех! Какой успех! Поклонники врываются к ней, целуют ее обувь. Счастье! Слава!
Потрясенная своими мыслями, она закрыла даже глаза.
- Кузькина! - громко закричал режиссер. - Выход!
Актриса очнулась. Поклонника с сапогами уже не было.
После выяснилось: кроме сапог и лифа, из уборной исчезла коробка с гримом, парик и -
один сапог комической старухи: другого поклонник не нашел.
Другой лежал под креслом.
Дядя, притомившись от еды, отдыхал, погружённый в глубокое раздумье, племянник трудился над осколком бедренной кости барана. Он отшлифовал кость так, что хоть сейчас на рукоятку трости, однако внутрь ещё не проник.
– Мозговая… – сказал племянник, заглядывая одним глазом в кость, как в подзорную трубу. – Сейчас мы её, момент…
– Самый сок теперь остался, – согласился дядя, не прерывая раздумий.
– Сейчас мы оттеда мозгу-то вытянем. – Племяш сунул кость в рот на манер курительной трубки и втянул со свистом воздух через кость.
– Тяни, тяни, – поощрил дядя, не прерывая раздумий, – в мозгу-то фосфор содержится… Пища для ума, витамин.
– Сейчас мы её вытряхнем, момент! – Племяш, примериваясь, потюкал костью о край тарелки. – Сейчас мы её оттеда выбьем! – И он грохнул острым краем кости изо всей силы по дну тарелки.
Тарелка разлетелась вдребезги. Один осколок поцарапал дяде макушку.
– Во даёт, – сказал дядя, почесав макушку спичкой и не прерывая раздумий. – Однако тарелки делают, а?
– Это мы её сейчас расковыряем, момент! – сказал азартно племянник и полез в кость ножом из нержавейки.
Нож со звоном сломался, и осколок ножа оцарапал дяде плечо.
– Во даёт, – сказал дядя, почесав татуированное веснушчатое плечо. – Однако ножи делают, а? – добавил он, не прерывая раздумий.
– Сейчас мы её размозжим, момент! – Племяш положил кость на пол и шарахнул по ней тяжёлым молотком.
Скользкая кость выстрелила из-под молотка дяде в ногу, а молоток переломился. Одна половинка осталась в руках у племянника, другая – провалилась в дырку в полу.
– Вот шальной, – сказал дядя, поморщившись и почесав ногу спичкой. – Однако молотки делают, а? А полы?! – И дядя снова погрузился в раздумья.
– Ну сейчас-то мы её выпотрошим, момент! – Племяш острым краем кости грохнул изо всех сил по стене.
Стена рухнула – и племянник с дядей оказались на улице, прямо на мостовой.
– Во завёлся, – сказал дядя, не прерывая раздумий. – Однако стены кладут нынче, а?
– Ну а уж сейчас-то мы её в момент расплющим! – сказал потный племянник и положил кость на трамвайный рельс.
Проходивший трамвай сошёл с рельса, придавив слегка дядю.
– Ты прям шальной какой-то, – сказал дядя, поставив трамвай на место. – Однако пути трамвайные кладут, а?! – сказал дядя и погрузился в свои раздумья, почёсывая бок в голубой майке.
– Сейчас мы её в момент раздолбаем! – крикнул племянник и ахнул острым краем кости дяде по лбу.
Мозг выскочил, дядя его поймал, выйдя из раздумий, и передал племяннику.
– Видал, – сказал дядя, почесав лоб спичкой. – На совесть сделано, а?
Дядя похлопал себя по веснушчатому темени и погрузился в свои раздумья.
МОЗГОВАЯ КОСТОЧКА
Андрей КУЧАЕВ, 1974
На кухне в новой, только что отстроенной квартире обедали два товарища: дядя и племянник. Обед их состоял из наваристых бараньих щей и «Московской».
Друзья и родственники съели уже по шесть тарелок щей и отправили под стол две порожние бутылки из-под «Московской». Дядя, притомившись от еды, отдыхал, погруженный в глубокое раздумье, племянник трудился над осколком бедренной кости барана. Он отшлифовал кость так, что хоть сейчас на рукоятку трости, однако внутрь еще не проник.
— Мозговая… — сказал племянник, заглядывая одним глазом в кость, как в подзорную трубу. — Сейчас мы ее, момент…
— Самый сок теперь остался, — согласился дядя, не прерывая раздумий.
— Сейчас мы оттеда мозгу-то вытянем. — Племяш сунул кость в рот на манер курительной трубки и втянул со свистом воздух через кость.
— Тяни, тяни, — поощрил дядя, не прерывая раздумий. — В мозгу-то фосфор содержится… Пища для ума, витамин.
— Сейчас мы ее вытряхнем, момент! — Племяш, примериваясь, потюкал костью о край тарелки. — Сейчас мы ее оттеда выбьем! — И он грохнул острым краем кости со всей силы по дну тарелки.
Тарелка разлетелась вдребезги. Один осколок поцарапал дяде макушку.
— Во дает! — сказал дядя, почесав макушку спичкой, не прерывая раздумий. — Однако тарелки делают, а?
— Это мы ее сейчас расковыряем, момент! — сказал азартно племянник и полез в кость ножом из нержавейки.
Нож со звоном сломался, и осколок ножа оцарапал дяде плечо.
— Во дает, — сказал дядя, почесав татуированное веснушчатое плечо. — Однако ножи делают, а? — добавил он, не прерывая раздумий.
— Сейчас мы ее размозжим, момент! — Племяш положил кость на пол и шарахнул по ней тяжелым молотком.
Скользкая кость выстрелила из-под молотка дяде в ногу, а молоток переломился. Одна половинка осталась в руках у племянника, другая провалилась в дырку в полу.
— Вот шальной, — сказал дядя, поморщившись и почесав ногу спичкой. — Однако молотки делают, а? А полы?! — И дядя снова погрузился в раздумья.
— Ну сейчас-то мы ее выпотрошим, момент! — Племяш острым краем кости грохнул изо всех сил по стене. Стена рухнула — и племянник с дядей оказались на улице, прямо на мостовой.
— Во завелся, — сказал дядя, не прерывая раздумий. — Однако стены кладут нынче, а?
— Ну сейчас-то мы ее в момент расплющим! — сказал потный племянник и положил кость на трамвайный рельс.
Проходивший трамвай сошел с рельсов, придавив слегка дядю.
— Ты прям шальной какой-то — сказал дядя, поставив трамвай на место. — Однако пути трамвайные кладут, а? — сказал дядя и погрузился в свои раздумья, почесывая бок в голубой майке.
— Сейчас мы ее в момент раздолбаем! — крикнул племянник и ахнул острым краем кости дядю по лбу.
Мозг выскочил, дядя его поймал, выйдя из раздумий, и передал племяннику.
— Видал? — сказал дядя, почесав лоб спичкой. — На совесть сделано, а? — Дядя похлопал себя по веснушчатому темени и погрузился в свои раздумья.
а на деле — как обычно)))