Предположив, что истина есть женщина, - как? разве мы не вправеподозревать, что все философы, поскольку они были догматиками, плохопонимали женщин? что ужасающая серьезность, неуклюжая назойливость, скоторой они до сих пор относились к истине, были непригодным и непристойнымсредством для того, чтобы расположить к себе именно женщину. Да она и неподдалась соблазну - и всякого рода догматика стоит нынче с унылым ипечальным видом. Если только она вообще еще стоит! Ибо есть насмешники,утверждающие, что она пала, что вся догматика повержена, даже более того, -что она находится при последнем издыхании. Говоря серьезно, есть довольнопрочные основания для надежды, что всякое догматизирование в философии,какой бы торжественный вид оно ни принимало, как бы ни старалось казатьсяпоследним словом, было только благородным ребячеством и начинанием; и бытьможет, недалеко то время, когда снова поймут, чего, собственно, было ужедостаточно для того, чтобы служить краеугольным камнем таких величественныхи безусловных философских построек, какие возводились до сих пордогматиками, - какое-нибудь народное суеверие из незапамятных времен (как,например, суеверие души, еще и доныне не переставшее бесчинствовать подвидом суеверных понятий "субъект" и Я), быть может, какая-нибудь игра слов,какой-нибудь грамматический соблазн или смелое обобщение очень узких, оченьличных, человеческих, слишком человеческих фактов. Будем надеяться, чтофилософия догматиков была только обетованием на тысячелетия вперед, подобнотому как еще ранее того астрология, на которую было затрачено, быть может,больше труда, денег, остроумия, терпения, чем на какую-нибудь действительнуюнауку, - ей и ее "сверхземным" притязаниям обязаны Азия и Египет высокимстилем в архитектуре. Кажется, что все великое в мире должно появлятьсясначала в форме чудовищной, ужасающей карикатуры, чтобы навеки запечатлетьсяв сердце человеческом: такой карикатурой была догматическая философия,например учение Веданты в Азии и платонизм в Европе. Не будем женеблагодарны по отношению к ней, хотя мы и должны вместе с тем признать, чтосамым худшим, самым томительным и самым опасным из всех заблуждений было досих пор заблуждение догматиков, именно, выдумка Платона о чистом духе и одобре самом по себе. Но теперь, когда оно побеждено, когда Европаосвободилась от этого кошмара и по крайней мере может наслаждаться болеездоровым... сном, мы, чью задачу составляет само бдение, являемсянаследниками всей той силы, которую взрастила борьба с этим заблуждением.Говорить так о духе и добре, как говорил Платон, - это значит, без сомнения,ставить истину вверх ногами и отрицать саму перспективность, т. е. основноеусловие всяческой жизни; можно даже спросить, подобно врачу: "откуда такаяболезнь у этого прекраснейшего отпрыска древности, у Платона? уж не испортилли его злой Сократ? уж не был ли Сократ губителем юношества? и не заслужилли он своей цикуты?" - Но борьба с Платоном, или, говоря понятнее и для"народа", борьба с христианско-церковным гнетом тысячелетий - ибохристианство есть платонизм для "народа", - породила в Европе роскошноенапряжение духа, какого еще не было на земле: из такого туго натянутого лукаможно стрелять теперь по самым далеким целям. Конечно, европеец ощущает этонапряжение как состояние тягостное; и уже дважды делались великие попыткиослабить тетиву, раз посредством иезуитизма, другой посредствомдемократического просвещения - последнее при помощи свободы прессы и чтениягазет в самом деле может достигнуть того, что дух перестанет быть "втягость" самому себе! (Немцы изобрели порох - с чем их поздравляю! но ониснова расквитались за это - они изобрели прессу.) Мы же, не будучи нииезуитами, ни демократами, ни даже в достаточной степени немцами, мы, добрыеевропейцы и свободные, очень свободные умы, - мы ощущаем еще и всю тягостьдуха и все напряжение его лука! а может быть, и стрелу, задачу, кто знает?цель...
https://audioknigi.club/nicshe-fridrih-po-tu-storonu-dobra-i-zla