Записки из сумасшедшего дома

Сначала скажу за свой предыдущий пост про швабру … эээ, то есть про любовь к жизни.))

Комменты я прочитал тогда глубокой ночью, но отвечать сил уже не было.

А потом к нам ревизия приехала, а потом … короче, тоже дурдом.

Но комменты к своему посту про "любовь к жизни" мне понравились. Читал и даже прослезился от умиления. Так много мудаком меня еще и разу не называли. А от коммента ДээФа 1-го я вообще рыдал.  

ХЗ, за что вы меня так, ведь в своем "ЗЫ" к посту я просил меня понять и простить. ))

Блин, я старался, креативил ... а вы ... эх вы. Обидно мне.

Ну да ладно, вы ж понимаете, шучу я. Кстати, если вы думаете, что я такой мудак только на острие,

то вы ошибаетесь. В реальной жизни я еще хуже.

Короче ...

У нас тут прошлой неделе очередное производственное совещание было.

А так как я последние три месяца удачно от них отлынивал, то внезапно почувствовал угрызения совести.

Ну, типа, хватит наглеть: нехорошо от коллектива отрываться. Hадо пойтить.

Ну чо, пошел.

Среди прочего на совещании шла речь об эффективном использовании рабочего времени.

Или как это по-модному обозвали: оптимизация рабочего процесса. И чота все так на этом вопросе затормозились, что обсуждали его как минимум часа полтора.

Вот точно так же многие с утреца, как соберутся кучкой, так часа по два рассуждают, что времени им не хватает.

Я не принимал участия в обсуждении, боясь выдать свое отношение к происходящему.

Но, в конце концов, меня все же допекли.

Не удержался и внес рацпредложение: каждый день ровно в 17.00 каждый работник должен отчитаться о том, как он оптимизировал прошедший рабочий день.

Mне даже удалось при этом сохранить серьезное выражение лица.

Я не смотрел на ректоршу, но сразу же почувствовал на себе ее взгляд.

Как проволокой колючей по лицу царапнула.

И тут меня переклинило окончательно, и, как говорится, „Остапа понесло“:

- Друзья мои, помните, года три назад психолог уже проводил с нами учебу и рассказывал как правильно организовать свое рабочее время время с целью эффективного его использования. Так вот, дело в том, друзья мои, что если каждому работнику сделать "фотографию рабочего дня", то термин "оптимизация рабочего процесса", по моему глубокому убеждению, просто напросто отпадет за ненадобностью.

Я специально использовал в своем спиче обращение Волга "друзья мои",

дабы хоть как-то смягчить свое раздражение, которое я, кривя душою, малодушно обзываю сарказмом. Однако по недоуменным взглядам присутствующих, я понял, что никто не в курсе, что это за хрень такая - "фотография рабочего дня" и поспешил с разъяснениями:

- Pасскажу, как это выглядело на практике. У нас в колхозе, если какой-нибудь работник жаловался,

что он не успевает выполнить в установленное законодательством время дневную норму,

то к нему на целый день приставляли контролера с секундомером, который тщательно фисксировал

под протокол все действия, связанные с рабочим процессом.

То есть, контролер занимался ни чем иным, как "фотографированием рабочего дня".

В конце дня протокол подписывался всеми участниками "фотoшутинга".

Зато жалоб потом больше не возникало. Против фактов же не попрешь: результаты-то вот они!

А прикол в том, друзья мои, что не помню я такого, чтобы по результатам "фотошутинга" нормы снижались. Даже наоборот!

Их в пору было повышать.

Но, так как мы тогда жили не при капитализме, то, естественно, никто нормы на основании таких "фотошутингов" не повышал. Но, вы себе представить не можете, какие внутренние резервы вскрывались

при такой "фотографии"!

Так это ... может нам тоже попробовать ... ну... как в колхозе?

И будет всем … щастье!

Звенящая тишина наступила ... в библиотеке. Я чувствовал, как стремительно  меняется ко мне, со знака "плюс" на знак "минус", отношение моих коллег.

По меньшей мере, недоумение и раздражение читалось в их взглядах:

- А не пошел бы ты ... умник!

- Поцелуй меня в задницу, мудила!

- Бля, чо такое колхоз?!

Наблюдая за коллегами я с трудом удерживался от того, чтобы тупо не заржать.

Но ржать было нельзя, поэтому я усиленно пытался вспомнить формулу Бойля-Мариотта.

Мне это всегда помогает сохранить умную морду лица.

А еще я чуть ли не физически ощущал, как кто-то с хрустом жрет мою карму.

Ситуацию немного разрядил шеф:

- Друзья мои, - передразнил он то ли меня … то ли Волга ... хз … - как вы уже поняли, Путин не самый отъявленный злодей в мире. Представляете, а мне с этим типом приходится каждый день работать! -

и добавил со слезой в голосе - Сил моих больше нет. Заберите его от меня, христа ради!

Артист! Станиславский бы ему поверил. Народ зашумел, задвигался ... но cовещание после этого

как-то не задалось, и ректорша поспешила его завершить.

Все с шумом ломанулись на выход ... наверно всем срочно захотелось оптизимировать свой рабочий процесс.

Я тоже ломанулся …но … вот нисколечко не вру, все было как в кине.

У меня аж сердце дрогнуло, когда услышал голос ректорши:  

- А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

И ее тон не предвещал ничего хорошего. Не, ну наврал конечно.

Она немного не так сказала. Она еще „хер“ и "пожалуйста" добавила.

Вежливая. Прям как российский солдат. Тока шо без автомата.   

Короче, я в том кабинете еще целый час проторчал.

Впрочем, это уже совсем другая история.