Корейская Олимпиада Васи Булкина

«Нейтральным спортсменам из России» посвящается.

Я узнал, что у меня есть нейтральная страна

И тропинка, и лужок, в поле белый мой флажок,

Речка , небо голубое - это все мне - не родное,

Это Родина ничья - я люблю только себя.

— Внимание! Внимание! — выступающий постучал карандашом по стоявшему на столе графину, — Прошу тишины! Товарищи, мы сегодня собрались, чтобы разобрать личное дело нашего земляка Василия Булкина.
При этих словах сидевший в центре сцены на стуле молодой человек низко опустил голову.
— Но прежде чем мы приступим к прениям, предоставим слово нашему гостю товарищу Тюриной.
Полная пышногрудая женщина в спортивном костюме поднялась на сцену деревенского клуба и стала за трибуну.

— Товарищи! Вася Булкин — спортивный самородок, с раннего детства демонстрировавший поразительные спортивные способности: быстрый бег и невероятную прыгучесть.
— А как же, знаем, — сторож дед Пахом выпустил клуб самосадного дыма, — из колхозного сада бежит — хрен догонишь! И через любой забор с ходу перепрыгивал.

Женщина продолжала.
— Эти его задатки вовремя были замечены представителями спортивного движения, которые взяли Васю под свою опеку. Под моим чутким руководством Вася достиг высоких результатов, стал призером многих спартакиад и олимпиад.
— Ага, а пока он тренировался, мы колхозом ему на форму скидывались, его поездки на соревнования оплачивали, тренеров, да и его самого кормили — подал голос с места комбайнер Митюхин, — а он в ответ нам подстаканники привозил.

— Это не подстаканники, а кубки! — возмутилась Тюрина. — Они — свидетельства его спортивных побед! И кроме того, он прославлял вас, выступая на соревнованиях в майке с надписью«Тверская область, деревня Запрудкино, агрофирма«Заветы Ильича», рассказывал в своих интервью, как он любит свою родную деревню, уважает своих земляков, помните?
— Помним, — загудело собрание.

— Но потом этот«самородок»… — загремел с места бригадир механизаторов Быков.
— Товарищ! — попыталась перебить оратора Тюрина.
— Этот«самородок», — Быков своей глоткой«гасил» ор целой бригады, что ему одна женщина? — нашу майку снял, в интервью говорил, что ничего общего с нашей деревней не имеет, мол он сам по себе! Гражданин мира, блин! Забыл, сволочь, на какие шиши на свои спортивные сборы катался?
— Уууу, сволочь, — загудела толпа.

— Товарищи! - закаленная в спортивных баталиях тренер не собиралась сдаваться, — таковы были условия соревнований! Поймите, Васю пригласили на международные состязания! Он не мог упустить такой шанс! У спортсмена жизнь только одна! Он шел к ним можно сказать всю свою жизнь!!!
— А чего он говорил, что колхозники все сплошь алкаши? И что ему стыдно за своих земляков? — закричала встав со своего места доярка Агафья.
-Ме… ме… меня заставили, — всхлипнул сидящий на стуле Булкин, — они сказали, что так надо… Иначе меня не допустят к соревнованиям…
— Значит, как жрать наш мед, так морда не лопалась. А тут вдруг стыдиться стал? — пасечник Егор смачно сплюнул на пол, — мало тебя драли, паршивца.

Тюрина подошла к сидевшему на стуле Булкину, встала за его спиной и положила руки ему на плечи:
— Вы не знаете, товарищи, с какими трудностями столкнулся на соревнованиях наш Вася. Расскажи им, не стыдись.
Вася начал вытирать слезы.
— Они заставляли меня просить прощения. Перед каждым состязанием становиться на колени и каяться: за убитых под Полтавой шведов, за утопленных на Чудском озере немцев, за расстрелянных под Бородино французов и загубленных в Московском Кремле поляков. За погибших японцев, на которых мы скинули атомную бомбу.

— Не понял? — удивленно протянул агроном Потехин, — ее же американцы скинули!
— Знаю. Но я все равно каялся.
— Говори все, не стесняйся — сказала Тюрина.

— Мне не позволили жить в отеле вместе с другими спортсменами. Поставили раскладушку возле общественного туалета. Сказали, что мое место возле параши. И приказали ходить по городу только в наморднике.
— И ты ходил?! — Пахомыч чуть не поперхнулся своей самокруткой.
— Я хотел завоевать медаль. Для вас всех. Она бы висела в Красном уголке нашей агрофирмы. Я потом всем бы сказал, что я очень люблю и свою деревню, и вас всех. Я бы обязательно это сказал — потом, — плакал Булкин.

— Так ты завоевал медаль-то? — робко подала свой голос доярка Василиса.
Вася не ответил, только опустил голову и зарыдал. Вместо него ответила тренер.
— Вася бегал быстрее всех. Прыгал выше всех. Но проклятые буржуины обманули его. Они сказали, что Вася во время тренировок принимал допинг — дышал неправильным русским воздухом и отобрали у него медаль.
— Две. Две медали, — всхлипнул Вася.
Толпа ахнула.

— Мы уже подали протест организаторам соревнований. Мы будем бороться. В следующем году мы снова поедем на соревнования и обязательно выиграем их. Правда, Вася? — Тюрина наклонилась к Булкину и тот закивал головой.
— А сейчас я обращаюсь к Вам с просьбой помочь Васе. Я думаю, мы должны возместить ему страшные истязания, которые ему пришлось пережить и за счет агрофирмы купить спортсмену Булкину, нашей спортивной гордости… Вася, чего тебе хочется?
— Новую машину, — прошептал спортсмен.
— Автомобиль марки«Лексус», — закончила спортивная наставница, — а также выделить сумму, для спортивной подготовки спортсмена Булкина за пределами России, во Франции или Германии, чтобы он дышал правильным воздухом. И тогда я уверяю вас, в следующем году мы обязательно возьмем первое место и привезем золотую медаль. Кто за это предложение, прошу голосовать, — закончила Тюрина и подняла руку.

В зале повисла тишина.
— А на фига нам нужна эта медаль? Может, лучше мы на эти деньги кинотеатр в деревне построим? — прервал тишину один из присутствующих мужиков.
— Детский садик, — возразила ему женщина.
— Спортивную площадку! — прозвучал юношеский голос.

— Вы не понимаете, товарищи! — загорячилась Тюрина, — Вася — очень перспективный спортсмен! Если вы не создадите ему условий для развития его спортивной карьеры, он может уехать за границу! У нас уже есть предложения. Вот прямо сегодня он сядет в самолет и улетит!

Гомон стих. Снова в зале повисла тишина.
— Кхм, — Пахомыч встал, бросил на пол самокрутку и затоптал ее сапогом, — Улетит, говоришь? Ну и перо ему в зад — для легкости.