Читал вчера переписку Ницше, и там есть прекрасный момент, точнее даже два.
Ницше за несколько лет до смерти сошёл
с ума, но письма писать перестал не сразу. В какой-то момент он начал подписываться как "Дионис", "Цезарь" или "Распятый", в зависимости от настроения, ну и вообще быстро пришёл к выводу, что он - демиург, который создал эту землю.
Демиург, он же Будда, он же Наполеон, он же Александр Македонский, он же Цезарь, он же Вольтер, он же Фрэнсис Бэкон, он же, возможно, Рихард Вагнер (но тут Ницше засомневался - вероятно, его слегка обескураживал тот факт, что Вагнер совсем недавно умер, то есть, получается, несколько десятилетий подряд Дионис был и Ницше, и Вагнером одновременно).
Демиург хотел посадить папу в тюрьму и расстрелять Бисмарка и всех антисемитов, что, впрочем, не помешало ему написать отдельное письмо римскому кардиналу,
в котором ни слова про тюрьму нет, а есть наоборот надежда на скорую встречу с римским папой (но, возможно, это был хитрый план).
Надо сказать, что искусство формулировки его не оставило даже в болезни, есть по-настоящему прекрасные и смешные места:
"В конечном счёте меня гораздо больше устроило бы оставаться базельским профессором, чем Богом; однако я не посмел заходить так далеко в своём личном эгоизме, чтобы ради него поступиться сотворением мира"
В целом, эта часть переписки невыносимо похожа на "Записки сумасшедшего" Гоголя (и если бы они были написаны позже, то, уверен, что Гоголя бы упрекали в плагиате, но Николай Васильевич всё придумал сам, так что мы можем только констатировать, что он пугающе хорошо знал, о чём пишет).
Но самое классное даже не в этом, а в том, что корреспонденты Ницше первое время не очень беспокоились, а некоторые даже отвечали на письма вежливыми смайликами.
И только после того, как великий философ написал "меня легко найти, но трудно потерять", они поняли, что дело действительно очень плохо...
(с) Владимир Гуриев