Интересная статья. 

Ссылка на неё: https://lenta.ru/articles/2019/07/08/southafrica_f...

По ссылке можно ознакомится с полным текстом статьи.

Но кусочек приведу тут:

Каждый вечер в большом зале дома все собирались вместе и рассказывали охотничьи байки и анекдоты. Я мало что понимал по тексту, но эмоционально отлично чувствовал парней. Они были счастливы, веселы, сильны, весь мир принадлежал им. Основным напитком в эти дни было пиво, кто-то пил виски, а днем несколько ребят баловались травой. На третий день мы отправились стрелять по тарелкам. Тарелки диаметром 12 сантиметров летят быстро, поэтому попасть в них труднее, чем в жирную цесарковую или утку. Мне вновь предложили ружье, аргументируя это тем, что это не животное, и мне наверняка понравится. Отказываться дальше я не мог, иначе в коллективе охотников можно и уважение растерять.

Я сказал, что не люблю стрелять и войну тоже не люблю, но один раз выстрелю из уважения к ребятам. Мне дали ружье. Гилберт размахнулся и выпустил тарелку в воздух. Я без суеты перевел взгляд с Гилберта на тарелку, секунду проводил ее взглядом. Приклад уперт в плечо, дыхание ровное, тарелка на мушке, выдох, выстрел. Тарелка разлетелась вдребезги. Парни были в восторге! Они не ожидали, что я попаду, да еще и с первого раза, без пристрелки и тренировки. Все меня поздравляли и выражали уважение. Больше я стрелять не стал и вернул ружье со словами: «Русская армия — хорошая школа». Что может быть лучше, чем уйти в зените славы? Пусть думают, что я всегда стреляю без промахов.

— Где ты так научился стрелять?
— Я русский офицер.
— Все русские солдаты так стреляют?
— Многие.

Преувеличил, конечно, но имел право — я ведь праздновал победу. Ребята присвистнули, выказывая дань уважения нашей армии.

Больше я не стрелял и отказался фотографироваться с оружием в руках. Я отказался фотографироваться с оружием потому, что считаю преступлением для русского человека сегодня создавать положительный образ войны. Мне глубоко отвратительна милитаризация нашего общества, наклейки «Можем повторить» и фраза «Они все сдохнут, а мы попадем в рай». Я не очень представляю, что мы можем сделать, чтобы повлиять на ход событий и предотвратить войну. Разве что быть разумными, высказывать свое мнение вслух, отстаивать свои убеждения, не поддерживая «лидеров мнений», популяризирующих войну.

Новая мечта

Мы много ездили по ферме и кормили коров. Это вроде бы нетрудно, но когда у вас 5 тысяч гектаров и 2,5 тысячи коров, приходится совершать много ходок на огромном Toyota Land Cruiser с кузовом, битком набитым мешками с протеином и витаминами. Помимо того что мы кормили животных, мы объезжали стойбища, проверяли хлева, меняли уничтоженные кормушки. Ферма — это непростое, но очень здоровое и интересное дело.

В очередной раз я подтвердил для себя, что у людей в современном мире перевернуты представления о том, что хорошо, а что плохо. Жить в многоэтажной клетке, когда над твоей головой стучат чужие ботинки, а главной радостью становится наличие быстрого интернета и спутникового телевидения, считается успехом. При этом жизнь земледельца, трудолюбивого крестьянина или фермера воспринимается как крайняя неудача.

Майкл и Хёбри по сути не рассказали мне ничего нового. То, что мы обсуждали, хорошо выразил русский писатель Владимир Личутин: «Нация сочиняется на земле, а в городах она сжигается. Крупные города русскому человеку противопоказаны. Только земля, воля и изба посреди своего польца служит опорой нации, крепит род его, память, культуру жизни во всем многообразии».

Сегодня в России деревни умерли — можно сказать, что их больше нет. Чем больше я смотрел на жизнь фермы в ЮАР, тем грустнее мне становилось. Деревня была зерном русской цивилизации, необычайно гармонично встроенной в мироздание. Деревенский уклад жизни, его основные материальные элементы не менялись на протяжении столетий. Консерватизм деревни, приверженность традиционным ценностям обеспечивала выживание нашему народу.

Высокоурбанизированные народы быстро теряют свою самобытность и попадают в зависимость от совершенно мифических ценностей. В ЮАР на земле по-прежнему живут десятки тысяч людей, они сохраняют свою культуру, уклад жизни своих предков. Их уважают. Чем дольше я жил на ферме, тем сильнее утверждался в мысли, что спасение России — в воскрешении деревни в ее лучших традициях. Поэтому я решил для себя, что, завершив свое кругосветное путешествие, я обязательно начну жить на земле и займусь сельским хозяйством.

С этими мыслями я прожил на ферме у Майкла десять дней. Но дорога вновь позвала меня в путь. По дороге в загадочную горную страну Лесото я познакомился с одним очень важным и интересным человеком, благодаря которому оказался в Йоханнесбурге — самом опасном городе ЮАР, а возможно, и мира.

Константин Колотов