Россия, которую не теряли.

Когда слышу очередной плач по потерянной России (и где могла затеряться такая громадная территория?), приходят на ум записи И. Ильфа  о предреволюционных годах из записной книжки. Писал он тогда для себя, не предполагая, что станет классиком, и это опубликуют, потому сомневаться в достоверности нет оснований. 

"«Девочки в гимназии на вопрос: "Чем занимается ваш папа?", всегда отвечали: "Онанизмом”. Было модно отвечать именно так...

Великобританский подданный Николай Гарвей и графиня Менгден обвинялись в краже книг из издательства Девриен и продаже их букинистам... Фурорная певица г-жа Милликети, по паспорту шлиссельбургская мещанка Ефросинья Кузнецова, обвинялась в исполнении нецензурной шансонетки ”Шар”... Решение это состоялось по делу французской певицы Блан-Гандон, которая позволила себе пение непристойных куплетов, сопровождавшихся соответствующими телодвижениями..." Будущий Герой Социалистического труда В.П.Катаев, брат соавтора Ильфа  Евгения Петрова, регулярно писал верноподданические стихи в "Одесском вестнике": ПРИВЕТ СОЮЗУ РУССКОГО НАРОДА В ДЕНЬ СЕМИЛЕТИЯ ЕГО Привет тебе, привет, Привет, Союз родимый. Ты твердою рукой Поток неудержимый, Поток народных смут Сдержал. И тяжкий путь Готовила судьба Сынам твоим бесстрашным, Но твердо ты стоял Пред натиском ужасным, Храня в душе священный идеал ... Взошла для нас заря. Колени преклоняя И в любящей душе Молитву сотворяя: Храни, Господь, Россию и царя. В.Катаев. Потом революция, и Катаев — вместе с Багрицким и Олешей — стал сугубо революционным поэтом; началась гражданская война, Одессу заняли белые — позиция Катаева соответственно изменилась. В 1918 году, после излечения в госпитале Одессы, Катаев вступил в вооружённые силы гетмана П. П. Скоропадского. После падения гетмана в декабре 1918 года, при появлении к северу от Одессы большевиков, Катаев в марте 1919 года вступил добровольцем в Добровольческую армию в чине подпоручика. Артиллеристом служил на лёгком бронепоезде «Новороссия».  Был арестован в Одессе в 1920 году, из тюрьмы его вытащил знакомый чекист.  Красные окончательно победили — и Катаев осознал себя «сыном Революции».  Таких монархистов было до хрена, потом они, "сыны революции", тряслись, как бы не припомнили им дореволюционные подлизы.