не люблю много букв,но осилил

Идеальная жена

(рассказ длинный, но IMHO стоящий чтения)

Решил изучить жизнь врачей так сказать изнутри, как изучают они нас посредством своих фибро и гастро скопов. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал – мол надо мне уметь, если что, оказать первую помощь, ну там вырезать аппендицит, роды принять или почку пересадить, потому что кругом пустыня или море и помощи ждать не от куда. В общем наплел с три короба.- Ладно,- согласились мои знакомые,- Хочешь – валяй. Только после не жалуйся.Пристроили меня на хорошую подстанцию в самую лучшую бригаду.Первого выезда я ждал как откровения, все думал может и я на что сгожусь и даже кого-то спасу. А тут как раз команда:- Шестая бригада – на выезд.Шестая бригада это в том числе я.Подошел фельдшер. Подтянулся врач.- Чего там?- Помирает кто-то. Воровского 17.- А-а… Тогда пойду допью кофе.- Так ведь там пациент помирает!- напомнил я.- Ну да,- согласился врач,- Только пока мы доедем – все-равно помрет. Или сам по себе выживет. Все от бога…И точно, пошел допивать свой кофе.Это я к чему?…Это я к тому, что все врачи сильно не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это…Наконец собрались и поехали.Не спеша.- У киоска притормози,- попросил врач,- Сигарет куплю. Кончились.Притормозили.- А чего мы так медленно?- тихо спросил я.- А куда торопиться?- удивился фельдшер,- Лично я не спешу в морду получать. Там ведь кто помирает – там алкаш помирает. Главное дело все-равно не помрет – всех переживет. И тебя и меня… Мы все эти адреса как пять пальцев. Знаем – бывали…И точно, встретил нас алкаш – бодренький такой для покойника.- Вы где?... Вы чего так долго?... Ездят они… А человеку, пролетарию, сдохнуть – да?- Лучше б сдох! — крикнула жена пролетария,- Доктор – усыпите его что-ли. Совсем!- Он меня не усыплять, он меня спасать должен. Обязан!- заорал в ответ алкаш.Инфантильный как сытый питон доктор чего-то там вколол, чего-то дал съесть и чем-то запить.- Ну все — мы пошли.И мы – пошли.Потом были другие адреса и были умирающие и умершие и все это буднично, без криков – «Он уходит от нас», не как в сериалах. Все скучно – до оскомины.«Он уходит от нас» я слышал из уст врачей лишь однажды, когда они говорили о заместителе главврача. И еще они добавили – «Наконец-то!» И «Давно пора».Это я все к чему?... Ах да… Про жену… Дойдем и до жены…Скоро ко мне привыкли. И я – привык. И меня уже заставляли таскать носилки и держать и поворачивать пациентов и даже подавать какие-то там ампулы. И я уже не морщился от вида крови и не шмыгал носом от запахов. Разных. Потому что болезнь это штука, в первую очередь, малоаппетитная – кровь, гниль, тяжелый дух, капризы, угрозы и слезы родственников.Тоска.Отчего врачи со стажем – как черепахи в панцире – непробиваемы. Ничем!- Помер что ли?- Вроде да.- Ну ладно… Время поставь. И ампулы собери… Соболезнуем… Натоптали мы тут у вас…А то — сидят в машине – рядом покойник переломанный словно его через мясорубку прокрутили, а они беляши трескают. И говорят:- Мясо не прожаренное, сыроватое мясо-то…- Ага…И все им по барабану.Хотя, иногда, и их пробивает…Так вот теперь про жену… Идеальную.Был вызов в район застроенный частным сектором, где сам черт ногу… Но водитель ехал уверенно — водители скорой каждую дырку в любой дыре знают.Едем. На этот раз быстро – видно про этот адрес бригада ничего такого не знала. Водитель даже мигалку включил.Направо, налево, разворот под кирпич. Приехали.Небольшой, в три окна домик, наличники, забор деревянный. Возле забора мужик стоит. Лет семидесяти. Бросился к нам как к родным, чуть под машину не лег.- Скорей, скорей, помирает!Потащил в дом.В доме прибрано и половички расстелены.- Туда-туда!Утянул за перегородку.За перегородкой – кровать. На кровати женщина. Видно — жена.- Что с ней?- Помирает! Утром стало плохо, а теперь – вот.Женщина лежала недвижимо, с закрытыми глазами с руками сложенными на груди и даже было не понятно, дышит она или нет.Врач кивнул фельдшеру. Тот раскрыл сумку.И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я — понял. Со стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще помощи.- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.Хотя она – УЖЕ не жила.Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так — для очистки совести.- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче — Э-эй!Поворочал, потряс больную.Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там.Но прежде, чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать.Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.- Ответьте! Вы слышите меня?Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков.Все…Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог, согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…- Дайте полотенце.- Что?- не понял мужчина.- Полотенце!- повторил врач.- А?- мужчина начал растеряно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не знаю где… Счас.И повернулся к жене. Мертвой.- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.Врач остолбенело глядел на мужика.- Маша. Маша скажи!Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным. И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже связывать мужику рукава.- Ма-аша!И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж.- Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.У врача отпала челюсть.У фельдшера покатилась ампула.Женщина закрыла глаза и замерла.- Шприц! — заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…Вы слышите меня?Женщина ничего не слышала.- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за плечо. Причем, довольно грубо.Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди.Вкололи три кубика. И еще два.- Вы слышите меня? Слышите?Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких.Бабушка умерла.Фельдшер замер со шприцем в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц.Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.- Я не нашел,- виновато развел руками он.- Да черт с ним, не надо полотенца, — ответил врач вставая и собираясь уходить.- Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза.Врач – сел.И фельдшер тоже.Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, — Я искал.Взгляд пациентки приобрел осмысленность.- Посмотри на верхней полке, под пледом.- А-а, под пледом. Ладно посмотрю.Муж ушел за перегородку.- Шприц!- прошептал врач.- Вам?- Нет – ей!...Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.- Охренеть!- выдохнул врач,- В конец!Добавил что-то про кубики и крикнул:- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!Муж пришел.Без полотенца.- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом, потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя чувствует?Муж кивнул.- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного патологоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.- Маша. Маша! Маша!...Хм…И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна, женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:- Что ты?- Вот, доктор спрашивает — как ты себя чувствуешь?Доктор нехорошо улыбнулся.- Я… Спасибо… Да… Лучше.- Ты полотенце нашел?- Нет.- Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама…- Лежать! – заорал доктор.Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье найти и принести ему полотенце и еще на руки полить!- Не надо, я сам,- предложил муж.- Назад!- Но полотенце…- Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое полотенце! Говорите с ней.- О чем?- Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… — доктор даже подходящих слов подобрать не смог, — Говорите!А про себя подумал про пушного зверька и про то, что медицина здесь точно — бессильна. Правда совсем в ином, в не привычном, контексте.А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабочено спросила:- Ты чай… Ты их… Напоил?…- Нет… А сахар, где у нас?- Там, в буфете, на средней полке.И доктор сказал:- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою маму!...Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим.И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они его в больницу с собой взяли.- Кого?- Мужа!- Зачем?- подивился фельдшер.- В качестве… дефибриллятора!После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом вздохнул:- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую. По черному!... Он же даже не знает где сахар!...Какую жену отхватил!... Какую!... Идеальную!И снова замолчал. Окончательно. Наверное, своих жен вспомнил. Всех четырех, с которыми был в разводе.И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да! Но, может было за что…Больше я с той бригадой не ездил.И вообще – не ездил.Хватило…