Переезд.

Хмурое декабрьское солнце клонилось к горизонту, редко выглядывая из-за серых и опухших, как веки алкаша, свинцовых туч. Холодные волны угрюмо шлёпались о ржавый борт баркаса, неспешно пересекающего какой-то сраный и зассанный залив. Лёгкий норд-ост слегка холодил горло вместе с пытающимися вылететь оттуда матюками.

На горбатой палубе, опершись локтем на швартовочный кнехт, в гордом одиночестве стоял слегка поседевший по пояс старик. Его туманный взгляд сверлил безбрежные просторы океана в тщетной надежде…

( Или елене. Или светлане. Или хрен знает кого…)

… найти хоть что-нибудь, до чего можно доебатца. Из гнилого громкоговорителя, прикрученного проволкой к кривой трубе, обозначавшей грот-мачту, вперемешку со скрипом и скрежетом порывов норд-оста и раздолбанных суставов сухогруза, доносились самые свежие последние новости десятилетней давности .

- Тьфу, блять! Крым наш, Крым не наш!

Старичок смачно харкнул в набежавшую волну.

- Зато я точно знаю, чей Сахалин!

Но на всякий случай засунул руку в карман и спрятал пассатижи поглубже. Волны продолжали так же угрюмо биться аборт кораблика, а старичок на ржавой палубе продолжал сверлить и сверлить…