Дед Гаврила уселся посолиднее и приготовился рассказывать деревенским бабкам как он съездил в Москву. Бабок набилось немало, почти все, кто еще остался в деревне. Гаврила начал:
-Москва- деревня поболе нашей! Народу в ей немало. А дома агромадные и с балконами. А на верхних балконах бабки выглядуют, поскольку слезть вниз не могут.
- А за что их так? - ахает публика
- За то, что мужиков своих пилили. - солидно поясняет дед Гаврила и слушатели понимающе кивают головами
Гаврила продолжает
- Масквичи по улицам не ходють. Оне бегають. Вот как на улицу выйдешь тут главное в толпу вписаться. Вписался она тебя и понесет, успевай токо ногами шлендрать. Ежели в нужном месте из толпы выскочишь считай повезло. У мене шо-то плохо получалось…. у родственников не был, толпа туда не вела. Как-то раз выскочил у рощицы какой-то, с памятником. Отсапался, да и пристроился за одним мужиком, уж больно ходко тот бежал. Мне ж интересно куды эт он так торопится. Он мене мотал…. Hу он мене мотал! А потом в парк прибежал, сел на скамеечку, газетку вынул и читаеть. Я коды дых восстановил, подошел к нему и спрашую
- Мужик! Ты куды бежал? Ты че, боялся скамейку унесут?
А он мне так вежливо, по Московски, на Вы отвечает:
- А какое Ваше собачье дело?
Бродить зевакой по Москве — Броди себе, зевай.
Бродить весь день, бродить всю ночь, к утру опохмелиться
И сесть с похмелья у метро в потрепанный трамвай…
Бежит трамвайчик Аннушка, торопится, трудяга,
Бежит от Яузских ворот на Чистые пруды.
А я, сойдя на Яузе, не сделаю ни шагу
Без той, за три копейки, газированной воды…
Напьюсь я газировочки с малиновым сиропом…
Махну рукой кораблику с флажочком над кормой
И дальше с пересадками галопом по европам
Махну к себе… В Измайлово… В Измайлово, домой…
И пили считай всей Москвой с одного стаканчика, не заражались, никаких пандемий не было…
В бидоне 3 литра, но ты говоришь «мне полный!» и тебе за 40 копеек наливают под завязку