Про кошку и собаку 4. Катя, до свидания!

Подруга очередная, Катя, как то говорит: - Может, в Баден-Баден слетаем, развеемся? - На хуй, на хуй, - говорю. Она улетела, а мы остались. Пару дней покеросинил, но не до соплей, а так, для тонуса. На третий день выкинул тормозной парашют, да хуй там был, кореш в гости зашёл, принёс два литра и стропорез. Ну а на пятый день собака меня уже за шиворот в ванную волокла. Заебалась горемычная. Кое как они с кошкой привели меня в чувство. - Знаешь, дорогой, пора тебе на природу, подлечить здоровье. - кошка говорит. А я в очень хуёвом состоянии, руки ходуном, постоянно сблёвываю, не пойми чем, хотя вроде и не жрал ни чего: По квартире перемещаюсь как афробиоробот. Увидел пустые бутылки, аж мотор клинить начало. Действительно, пора на природу. [cut=Читать далее......] - Я на рыбалку хочу: - сказала собака. - Рыба, и ниебёт! - поддакнула кошка. - Какая рыба, на улице минус пять. - Самая погода для зимней рыбалки, корюшка прёт сейчас. - Это вам Затевахин наплёл что ли? - Тебе ли не всё равно, как раз спирт выветрится на холоде. Короче уломали они меня на рыбалку. Я только вот не был ни разу на зимней. Рыбаков встречал, по городу их много бывает навалено, у метро в основном. Но как говориться "Для рыбалки мало страсти - нужны снасти". Стал вспоминать, кто у меня из знакомых маньячит по этому делу. Звоню Вовану. - Вован, привет! - Здарова, Толик тут к тебе заходил на днях, говорят, не помнит, как ушёл. - Через дверь ушёл. - Только проснулся в <Доме ночного пребывания>, около Гренадерского моста, - и Вован заржал - Сам то как? - Да моя опять решила мир повидать, полетела в Баден блядь Баден нахуй. - "Твоя" какая, Света, или Лена? - Катя - Ну а ты как всегда, на стакан, значит? - Слушай, давай без касания морального облика а? - Мне то чего не позвонил, я бы тоже врезал, а то работа заебала хуже жены, блядей бы сняли, я такой шалман знаю на десятой Советской: - Вова, мне хуёво. - Ну всё, извини, чего хотел? - Ты вроде рыбак у нас, мне удочки нужны, и этот, как его, альпеншток, что ли. - Ледобур, наверное, ещё пешня и шумовка. - Это чего такое? - Ну лунку сверлить. - Да *ля не даун я, про ледобур можешь не объяснять, пешня с шумовкой, чё за херня? - Пешня , типа лома, лёд проверять или долбить, а шумовка, это как когда суп варишь, пенку снимаешь, так же, только лёд из лунки. - Наука! - А ты думал, тут всё по Сабанееву. На какую рыбу хочешь? - Вроде говорят сейчас корюшка попёрла: - неуверенно говорю я. Собака с кошкой энергично кивают. - Про мормышки спроси,- напоминают. Затевахина убью, вместе с Сабанеевым, разумеется. Короче пообещал он мне помочь со снаряжением. Не имей сто рублей. На домашнем консилиуме решили ехать на залив. - Водку брать? - Возьми пол банки, но не больше. - Холодно ведь будет! - я искренне возмутился. - Если заснёшь по пьянке, то замёрзнешь. - А вы на что? - Может, ещё нарты возьмём, а ты нас впряжёшь? Это мысль, говорю. Самое трудное в рыбалке, это рано просыпаться. Разбудил меня Вован, который завёз всю рыбацкую шлоебень ни свет ни заря. Худо бедно, но в десять мы были уже на Финбане. Вокруг сновали такие же долбаёбы как и я. Попадались даже те, кто был уже на хорошей кочерге. Из ларька истошный женский вокал орал про то, что <была любовь>. Кошка сидела в сумке. Ей пришлось смастрячить что-то наподобие маленькой меховой квартиры, пожертвовав на это дело какую-то старую шубу. Собака чинно трусила рядом на коротком поводке. - Ты то не замёрзнешь? - спросил я у неё. - Да брось, у меня шерсть тёплая, на крайняк <Иглу> сложим. - отвечала она. Электричка не спеша несла нас по заснеженным ландшафтам. О чём я думал в эти минуты? Не блевануть бы. Но доехали без приключений, я даже покемарил чутка. Выходить решили с первой группой рыбаков. Я поплёлся за ними следом. Судя по их общению, все они друг друга знали, и разговоры вели про мормышки, прикормку и прочею рыбацкую атрибутику. Должен сказать, что в большом количестве данная тема очень сильно заёбывает. День обещал быть хорошим. Ветер отсутствовал, солнце припекало довольно сильно и в купе со свежим морозным воздухом производило благоприятнейший эффект на моё самочувствие. Когда вышли на лёд, группа сразу же разделилась на три колонны. Каждая взяла свой курс. Я интуитивно пошёл налево. Минут через тридцать мои поводыри сбились в кучу. Пока они размахивали руками и о чём то спорили, я их нагнал. - Чего стряслось? - спросил я. - Да вон, льдина откололась, вчера ветер был сильный. - И чего, может унести? - Теоретически да. - Так ветра же вроде нет? Все посмотрели на меня как на полного мудака. - Ты давно рыбачишь? - наконец спросил мужик в пыжиковой шапке. - Первый раз - с достоинством ответил я. - Тогда понятно,- засмеялся он, и все тоже заржали как лошади, - Когда почувствуешь, что ветер подымется, чистой воды уже метров сто будет. - Ладно, хуй с ним, - сказал ещё один рыболов и решительно перешагнул через трещину. Надо сказать, что если бы не это сборище, я бы и не заметил ни какого подвоха, так бы и топал до Котлина. Все тоже пошли следом за отважным рыбаком. Делать нехуй, пошёл и я. Хоть очко и поигрывало, но позориться прилюдно не хотелось. Протопав ещё с пол часа, все вдруг разбежались в разные стороны как тараканы. Я остался один, и пока водил жалом по сторонам, вокруг с остервенением бурили лёд. - Давай может и мы рыбу половим? - тактично спросила собака. - Красота то какая. - высунувшись из сумки сказала кошка. Я беспомощно повернулся в одну сторону, потом в другую. Заметив это, мужик в пыжиковой шапке махнул рукой. Я осторожно подошёл к нему. - Туда отойди метров на тридцать, и можешь сверлить. - сказал он покровительственно, и добавил,- На что ловишь? - Хуй знает, какие-то червяки. - Мотыль, - назидательно поправил он, и саркастически пробормотал себе под нос,- Червяки, ишь, рыболовы пошли. Я попиздовал в указанном направлении. И через честных тридцать шагов скинул с плеча заебавший ящик. - Всё, нефть здесь! Кое как собрав ледобур, начал бурить. Когда бур провалился, аккуратно извлёк его и положил рядом. Шумовкой прочистил лунку. Пока всё получалось неплохо. Из ящика достал удочку, банки с наживкой. - Мотыля убери опять в ящик, а то замёрзнет. - напомнила кошка. - Сама смотри не задубей. Собака понюхала лунку. - Чё то рыбой не пахнет: - разочаровано протянула она. Я хуйнул одну банку червей в лунку. - За что ты их так? - кошка непонимающе уставилась на меня. - А что, Затевахин с Сабанеевым против? - Да нет, просто у нас всего две банки было, теперь может не хватить. - Если вы думаете, что я тут до утренней зорьки, то вот уж хуй! Размотав леску, и нацепив мотыля я опустил снасть в лунку. - Я посмотрю чего у других делается,- сказала собака и не спеша побежала прочь. - Доволен хоть, что выбрался на природу? - спросила кошка. - Есть свои плюсы, но ноги тоже уже подмерзают,- сказал я и привстав стал перетоптываться. - Не шуми, рыба всё слышит, - укоризненно сказала кошка. - Что ж мне теперь, без ног, как Маресьеву, оставаться? - Смотри сам, только мне рыбы свежей хочется. И тут кивок на удочке резко нагнулся. - Подсекай! - зашипела кошка как безумная. Я схватил удочку и со всей дури дёрнул вверх. Потом скинул варежки и трясущимися руками стал выбирать леску. Не пизжу, но холода в тот момент я не чувствовал. Когда наконец из лунки на лёд вылетел, и заиграл на солнце небольшой окушок, мы с кошкой издали победный кличь. Я отцепил трофей и насадив мотыля опять погрузил снасти в воду. Следующая рыбина оказалась корюшкой. - Ножом её порежь, и на неё же и лови, - посоветовала кошка. - Откуда же ты такая умная? - удивился я. - Самообразование,- с достоинством отвечала она. И началось. За десять минут я поймал семнадцать хвостов. В основном корюшка, хотя попалась одна приличная плотва и ещё три окуня. Подбежала собака. - Ого, вы наколотили! Максимум, что видела, это пять рыбин. - У кого? - У этого, в пыжиковой шапке, видать <бывалый>. - Новичкам везёт, - подмигнул я. Через пол часа количество рыбин дошло до тридцати пяти. - Ну давай ещё с пол часа посидим и домой, а то для первого раза как-то подозрительно кучеряво, - говорю я животным. Те неожиданно согласились. Хотя мне просто показалось, что подмёрзла меховая братия. За следующие полчаса попался только в усмерть укуреный ёрш. Я сложил рыбу в ящик, смотал удочку и взвалил всё на плечо. - Ну пошли, Сабанеевы. Проходя мимо <пыжиковой шапки> я поймал на себе неодобрительный взгляд. - Как улов? - спросил я со скрытым чувством ликования. Но тот почему то молчал. <Может не услышал?>, предположил я. И переспросил: - Клюёт хоть? Рыбак скривил недовольную рожу и махнул рукой, чтоб я не мешал. Да и хрен с тобой, подумал я и пошёл к берегу. Когда отошли на расстояние, с которого нас было не слышно, собака сказала: - У него мотыль во рту. - Чего? - не понял я. - Чтоб мотыль не замёрз, он его во рту греет. И тут я блеванул. Когда спазмы в желудке закончились, я обтёр рожу снегом, достал водку и прополоскал горло. Пару секунд поколебался- сплюнуть водку, или проглотить, но всё таки выплюнул. Без происшествий мы добрались до берега и по протоптанной дороге вернулись на станцию. Назад ехали в почти пустой электричке. Когда добрались до города, я понял, что очень устал. Тяжесть поклажи, свежий воздух, мороз, сделали своё дело. Но хоть и велик был соблазн добираться до дому на тачке, я логично предположив, что рыбака хер повезут, поплёлся в метро. - С собакой нельзя,- замахала мне рукой тётка в будке, и добавила, - Без намордника! Я так заебался, что повернувшись к собаке сказал: - Ответь ей, что-нибудь, у меня сил нет. Та повернулась к бдительной работнице метрополитена. - Я вегетарианка, но если будете провоцировать, могу и за ляжку цапнуть. Мы прошли не заплатив мимо бесчувственного тела. Хоть какая-то польза от звериного пиздобольства. Дома решил пригласить Марину на жареную рыбу. Точнее, чтоб она пожарила, а потом мы вместе сожрали. Кошка с собакой вытребовали себе сырую. Дал им всё, кроме корюшки. Помылся и пошёл. Звоню. За дверью шаги. - Кто? - Да я это: Дверь открылась. И куда я раньше смотрел? Такая классная баба! - О, привет, чего стряслось? - Рыбу я ловил, - ответил я голосом Леонова из <Джентельменов удачи>. - Какую рыбу? - не поняла она. - Да на рыбалку ездил, - объяснил я, - Ты корюшку любишь? - Свежую? - Ну ясен пень не маринованную! - Вообще то да. - Ну тогда пошли ко мне, заодно и пожаришь. - А приставать не будешь? - игриво спросила она заулыбавшись. - Буду. Честно признался я. - Тогда грех не зайти, - констатировала она. Секс после корюшки, что может быть прекраснее? Так я думал, пока Марина колдовала на кухне, а мы (я и животные) смотрели <ящик>. По требованию большинства пришлось зырить Затевахина. Незаметно я заснул. Разбудила меня собака. - Телефон! И точно, из прихожей доносились настойчивые звонки. Я поковылял на звук. - Телефон! - крикнула Марина из кухни. - Да слышу я, слышу,- недовольно проворчал я и снял трубку. - Алло! - Уже нарыбачился? Звонил Вован. - Да. - Ну и как, снасти не проебал? - Нет, утопил, - серьёзным голосом ответил я. - Да ты, что!!! Я ж тебе почти коллекционные удочки дал и титановый ледобур!!! - Нессы, - успокоил я его наконец, - Всё заебок. Корюшки привёз. - Ну, *ля ты и мудило,- обрадовался он. - За снасти спасибо, больше всех поймал. - А где ловил? Я рассказал, приблизительно, так как название станции напрочь забыл. - А давно приехал? - Да уже часов шесть. - Везучий! Там как раз льдину оторвало. - С рыбаками? - Сейчас любая льдина с рыбаками. Из кухни раздался Маринин голос. - Всё готово, можно к столу. - Ты там не один? - навострил уши Вован. - Да, к корюшке ещё русалку зацепил. - Могу приехать. - Разрушишь атмосферу доверия и корюшки. - А как зовут русалку? - Марина. - Марина, значит <морская>. Похоже точно русалка! - завистливо присвистнул Вован, - Ну тогда не буду мешать, рад, что вовремя свинтил. И он повесил трубку. Конечно, по уму надо было его пригласить на улов, всё-таки удочки его. Но поймите меня правильно, Марина то одна. Что ни говори, а жареная корюшка, это пиздато! Превозмогая себя, я налил по полста коньячку. Мы чокнулись. Марина выпила залпом, я же чуть пригубил и тут же быстро поставил рюмку на стол. - Не можешь уже? - кивнув на бутылку, спросила она. - Да чего-то не идёт. - Видать хорошо погулял? - Неплохо. - Твоя то, эта, которая, очередная,- тут Марина засмеялась, - Когда должна вернуться? - А хрен знает, вроде на неделю улетала. - А какого числа? - Какого числа, что? - всё ещё не понимая куда она клонит, спросил я. - Улетела какого числа? - А сейчас какое? - Двадцатое: Я посмотрел на батарею пустых бутылок, прикинул в уме количество выпитого, рассчитал дни запоя, накинул день на рыбалку. - Ебать! В прихожей раздался звонок. - Ебать!!! Повторил я. Марина поняла всё сразу. - Ну вот и поели корюшки: Из комнаты прискакали животные. Слава богу, молча. - Может мне на балкон пока, а потом незаметно выскочу? - Ага, разве, что с балкона. Кошка начинает тихо подхихикивать. Не ляпнула бы чего: - Ну так куда мне? - Марина растерянно стояла посредине кухни. Испуганная и красивая. - Хуй с ним, давай на балкон. Я ломанулся в коридор, открывать. Подруга выглядела отдохнувшей и обрушила на меня прямо с порога лавину важной и нужной мне информации. Из этого потока я понял, что: у неё отрубили телефон, потому что роуминг очень дорогой, (пиздеть надо меньше, подумал я), отдохнула она прекрасно, в городе очень много <наших>, жаль только, деньги быстро кончились. - Ты же четыре штуки взяла? - изумился я. - Знаешь, оказывается Достоевский, однажды, проиграл там всё, что у него было, даже обручальные кольца! <Ага>, - думаю, так же как и ты, идиотка: - А чем это так пахнет? - Пиздюлями это пахнет, - говорю, - Ты что, все деньги просадила? - Почти. А что такое? Вот ведь сука! - А то, что зарабатываю их я. - Ну ты же разрешил: - она присела на стул в прихожей. - Слушай меня стоя! Я разрешил взять деньги с собой, и потратить на дело! А не проёбывать их как Достоевский. Ты хоть его читала? - В школе проходили, - пролепетала она. Подошла кошка. Долго смотрела на нас, потом зевнула. - Киса, киса, - подруга протянула к ней руку, чтоб погладить и заодно снять нервное напряжение. - Киса у тебя в штанах. - отбрила её та и не спеша прошла в комнату. Как она заорала! - Что это, что это? - наконец, прекратив истерику, залепетала подруга. - Это моя кошка, а ещё собака есть, не забыла за неделю? - Она, что, тоже говорит? - А ты у неё и спроси. - Боюсь. - Ладно, иди в ванную, смой тлетворное влияние запада. Когда из за двери раздался шум воды, я бросился к балкону. Марина уже задубела основательно. - Пойду я тоже в ванную, - прошептала она, - Греться. И мы на цыпочках сквозанули к дверям. На лестничной площадке она спросила: - А чего это она у тебя так орала? - Обрадовалась встрече,- уклончиво ответил я. - Жаль, что так вышло всё, - Марина расстроено хлопнула глазами, - Ну ты всё же не забывай: - Постараюсь, - я обнял её за плечи, прижал к себе. Куда уж тут, забыть, думаю. - Пусти, пора мне, - сказала она, не делая попыток вырваться. - Ага, - я отстранился но только чтобы посмотреть ей в глаза. - Ну хватит уже мучить! - она улыбаясь выскользнула и исчезла за дверью. Совсем как русалка. Я прошёл на кухню, маханул стопку, тут же налил до краёв следующую. - Посуду убери лишнюю, а то видно, что не один ты тут корюшку ел. Собака кивнула на стол. - Ты будешь? - Ну давай, выручу. Я поставил перед ней Маринину тарелку. Стопку ополоснул водой из под крана и убрал в буфет. С полотенцем на голове в кухню вошла Катя. - Ты сердишься? - Нет, я негодую. И выпил вторую, налив сразу же третью. - Я думала, у нас серьёзные отношения, - начала она, но я прервал эту лирику: - Сериалов не надо, давай, шмотки собирай и проваливай. - Куда? - А куда хочешь, можешь в библиотеку, можешь к маме в Екатеринбург. - Зачем в библиотеку? - Достоевского почитаешь. - Значит ты меня не любишь? Я знал, сейчас выпью третью, и будет полегче. Будет уже похуй на эти сопли. И я выпил. - Так любишь или нет? Катя стояла надув губки, и ждала ответа. Вместо её, я спросил собаку: - Как корюшка? - Вкусно, - ответила та облизываясь, Катя аж подпрыгнула. Вошла кошка, посмотрела по сторонам, строго зыркнула на подругу. - Вроде и мокрая, а всё равно не русалка, - и ушла. - А ты умеешь корюшку жарить? - теперь я спросил Катю. - Нет... - Ну тогда - до свидания. Как я понял, животным тоже больше нравилась Марина. Не хочется описывать последовавшую за этим часовую истерику. Но когда Катя вышла наконец на лестницу, и я закрыл дверь, стало мне так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Утренние лучи пробивались через занавеску, выхватывая внутрикомнатную действительность. В одном из таких светлых пятен было плечо Марины, безмятежно спящей на моей кровати, в другом- кошка, свернувшаяся калачиком у неё в ногах. Собака спала на полу рядом. Ну что ж, похоже пришло время, когда мне наконец придётся бросить пить. Хотя бы на несколько лет.