Лениниана

Иногда Надежда Константиновна начинала перечитывать работы Владимира
Ильича, и тогда из ее комнаты неслось: "Бездарь! Импотент! Что ты
пишешь?! Да ты же не можешь отличить настоящей проститутки от
политической!"
- Кгитикует, - вздыхал тогда Ильич и уходил к Арманд, объясняя: "У
Надюши опять кгитические дни."

- У меня со львами разговор коготкий! - кричал вечерами Владимир Ильич,
винтовкой гоняя Троцкого по коридорам Смольного. Владимир Ильич страстно
любил сафари, но позволял себе эту страсть только после работы.

Владимир Ильич очень любил разговаривать с часовыми. Бывало возьмет
часового за пуговицу и рассказывает о классовой борьбе, пока тот
замертво не упадет. Так и проходил везде без пропуска.

Владимир Ильич очень любил перечитывать роман "Что делать". Однажды так
и сказал Надежде Константиновне: "Знаешь, Надюша, великая вещь этот
гоман! Я ведь газ 40 пгочитал, а что делать, так и не понял".

Владимир Ильич очень любил Феликса Эдмундовича. Бывало скажет:
"Поезжайте лечиться, Феликс Эдмундович. Ваше здоговье - агхиважнейшее
дело для пагтии". А сам путевкой помашет - и в карман. Уж больно ему
нравилось, как Феликс Эдмундович кашляет.

Владимир Ильич очень любил "Апассионату". Всегда повторял: "Апассионату"
надо обязательно давать слушать колеблющимся. После этого и гастгелять
не жалко!"

Однажды Владимир Ильич, вернувшись от Арманд, написал статью, но не мог
придумать название. Читал, читал - ничего не понял. Дал Надежде
Константиновне. Та хитро улыбнулась и говорит:
- А назови ее, Володенька, "Материализм и эмпириокритицизм".
И как потом, сволочь, каждый раз хохотала, когда Владимир Ильич название
статьи выговаривал!

Владимир Ильич очень любил задавать каверзные вопросы. Например, "с чего
начинается Родина?" И сам же отвечал: "Это же пгосто, товагищи! С буквы
"Г" она начинается!" И начинал хохотать, ущипнув Феликса Эдмундовича.

Владимиру Ильичу очень нравилось ходить в ресторан. Бывало придет и тут
же начинает по столу стучать и кричать: "Человек! Человек!" А только
человек прибежит, Владимир Ильич ему тотчас: "А где ружье?" Любил, чтобы
человек был с ружьем.

Надежду Константиновну кое-что не устраивало во Владимире Ильиче. Иногда
она ему об этом напоминала. Владимир Ильич на это, не смущаясь, отвечал:
"Лучше меньше да лучше!"

Владимир Ильич и Надежда Константиновна часто ходили в кино, чтобы
спокойно целоваться, не боясь вмешательства Феликса Эдмундовича.
Владимир Ильич так однажды и написал: "Важнейшим из искусств для нас с
Надюшей является кино". А потом однажды сходил в кино с Арманд, и
"Надюшу" сразу же вычеркнул.

Владимир Ильич часто заваливал дымоход кирпичами. Уж больно любил, когда
к нему печников вызывали. Иногда даже Надежду Константиновну спрашивал:
"Как ты думаешь, Надюша, кого сегодня лучше вызвать, печника или
ходока?" Надежда Константиновна тогда отвечала: "Сам ты, Володя, ходок
тот еще! Печника зови!"

Когда Владимиру Ильичу докладывали, что его Троцкий в приемной
дожидается, он спрашивал:
- А Аг'манд там нет? Жаль... А к пг'оституткам я не хожу!

Разговаривал как-то Ленин с ходоками.
- Товаг'ищи! Пг'олетаг'ии всех стг'ан, соединяйтесь! Землю - голодным!
Хлеб - г'абочим! Волга впадает в Каспийское мог'е!
Гостинцы на стол! И читайте, товаг'ищи, апг'ельские тезисы - не
пожалеете!
Ходоки говорят:
- Да мы же, Владимир Ильич, неграмотные.
- Как?! Товаг'ищи! Негг'амотные?! Г'астг'елять! Немедля г'астг'елять!
Так в России началась борьба с неграмотностью.

Владимир Ильич был редкостный полемист. Как пойдет сыпать апрельскими
тезисами - только успевай голову руками прикрывать. Переспорить его мог
один Феликс Эдмундович. Как начнет бывало кашлять, и кашляет, и кашляет,
пока у Ильича тезисы не кончатся. Только так в правительстве и
сохранялся плюрализм мнений.