http://www.ermanok.net/news/comment.php?664
Несомненно, дядя Фима был великий техник. Профессия кормила его семью, подкармливала многочисленных налоговых инспекторов и всевозможных контролеров. А куда ты денешься от этого?!
Казалось бы, живи и радуйся. Поднимайся на ноги в послевоенное лихолетье. Но под белым халатом зубного техника заколотилось сердце оперного певца. Необходимо было выбирать.
Без музыкального образования, беспартийный, да к тому еще еврей - мог ли он рассчитывать на место солиста в оперном академическом театре? Конечно, нет. Оставался хор. Но хоровым пением семью не прокормить. Это он прекрасно понимал. Но тяга к сцене не давала спать. Жизнь лишалась смысла.
Ради искусства он был готов на самый крайний шаг - бросить зубоврачебный кабинет. Многочисленные пациенты зароптали. Они лишались Мастера.
К нему потянулись вереницы взбудораженных ходатаев. Каждый, кто имел во рту хотя бы один зуб, считал своим святым долгом удержать свихнувшегося техника от необдуманного шага.
Жена, ныне покойная тетя Люба, стенала от отчаянья.
-Помогите! - молила она пациентов.- Верните ему разум! Когда необходимо думать о семье, он вдруг запел!
Уговорам не было конца, Но дядя Фима был неумолим. Он сделал выбор. Искусство победило.
И тогда нашелся-таки мудрый еврей, который возникает в трудные минуты нашей бренной жизни. Еврей изрек одну простую, но спасительную истину:
-Пусть будет зубоврачебный кабинет и пусть будет сцена. Днем - зубы, вечером - театр.
Все оказалось гениально просто. Все, наконец, вздохнули. Между прочим, по иронии судьбы этого еврея звали Соломон.
Несомненно, дядя Фима был великий техник. Профессия кормила его семью, подкармливала многочисленных налоговых инспекторов и всевозможных контролеров. А куда ты денешься от этого?!
Казалось бы, живи и радуйся. Поднимайся на ноги в послевоенное лихолетье. Но под белым халатом зубного техника заколотилось сердце оперного певца. Необходимо было выбирать.
Без музыкального образования, беспартийный, да к тому еще еврей - мог ли он рассчитывать на место солиста в оперном академическом театре? Конечно, нет. Оставался хор. Но хоровым пением семью не прокормить. Это он прекрасно понимал. Но тяга к сцене не давала спать. Жизнь лишалась смысла.
Ради искусства он был готов на самый крайний шаг - бросить зубоврачебный кабинет. Многочисленные пациенты зароптали. Они лишались Мастера.
К нему потянулись вереницы взбудораженных ходатаев. Каждый, кто имел во рту хотя бы один зуб, считал своим святым долгом удержать свихнувшегося техника от необдуманного шага.
Жена, ныне покойная тетя Люба, стенала от отчаянья.
-Помогите! - молила она пациентов.- Верните ему разум! Когда необходимо думать о семье, он вдруг запел!
Уговорам не было конца, Но дядя Фима был неумолим. Он сделал выбор. Искусство победило.
И тогда нашелся-таки мудрый еврей, который возникает в трудные минуты нашей бренной жизни. Еврей изрек одну простую, но спасительную истину:
-Пусть будет зубоврачебный кабинет и пусть будет сцена. Днем - зубы, вечером - театр.
Все оказалось гениально просто. Все, наконец, вздохнули. Между прочим, по иронии судьбы этого еврея звали Соломон.
Ресторанный гардеробщик
Всех за спасибо раздевал и одевал.
Наш дядя Юзик
Никогда на тех не ропщет,
Кто за услуги кинуть рваный забывал
Вал вал вал.
А я тебя раздену,
Ну а потом одену,
Я южный и горячий человек.
Скажу вам по секрету -
Я ненавижу лето,
Люблю я зиму, как жару узбек...
Скажу вам по секрету -
Я ненавижу лето,
Люблю я зиму, как жару узбек.
Висят шпалерами
Ондатровые шубы,
И дядя Юзик знает
Каждую в лицо.
Он даже знает
У кого какие зубы
И у кого какое на руке кольцо
Цо цо цо.
А я тебя раздену,
Ну а потом одену,
Я южный и горячий человек.
Скажу вам по секрету -
Я ненавижу лето,
Люблю я зиму, как жару узбек...
Скажу вам по секрету -
Я ненавижу лето,
Люблю я зиму, как жару узбек.
Наш дядя Юзик
Гардеробщик в ресторане,
Он всех повесит
Без разбора на крючок,
А после пьянки вас оденет
Утром рано,
Не позабудьте дяде
Бросить пятачок чок чок чок.
А я тебя раздену,
Ну а потом одену,
Я южный и горячий человек.
Скажу вам по секрету -
Я ненавижу лето,
Люблю я зиму, как жару узбек...
В.Токарев
С Вилли Токаревым летел раз в одном самолете. Я рядом с девками-подтанцовкой, а он через проход с коммерческим директором всё трындел о деньгах. Потом передал девкам бутылку "Киндзмараули". Они отпили по глотку: "Это не "Киндзмараули", а ....", - назвали какое-то дешёвое грузинское же вино. "Умные", - и заснул. Сценка была классная.