а вдруг да оботрётся об Вас доберман, да с грязной то жопушщкой...

мой графоманский высер. если интересно, - выложу дальше... Глава 1 Некоторые странности. Как же ж хочется жрать! Жрать, по настоящему, по-человечески, не закусывать полусгнившими помидорами в огороде и не можжевельником с хвойников. В слабо одурманенном водочным похмелином мозгу всплывает - Кончилась еда!. Вроде всегда была, и даже полезная, а тут – «получите два туза на мизере, да не в длинную масть». Просто сойти с ума. И этот крик души в виде хриплого нервного хрипа возносится ввысь… - Я хуею без баяна! – сказала Соска - А я, например, без хавчика, ну ни как не могу – сказала Жуля, плотоядно задумываясь о Булочке. - Фкусна жрать и ниипёт – громко и строго пистанул Шарок. Смутное беспокойство постепенно начинало обретать плотские формы, и даже такая незначительная и довольно необычная для меня мысль, за, вроде как бы и незначительный промежуток времени, успела меня жутко изматать. Самое большое разочарование усиливалось тем, что приготовляемые мной явства, я действительно с удовольствием вкушАл. Раньше, многочисленные гости меня за это, причём ЭТО обзывали кулинарными изысками, хвалили - сладострастно причмокивая и пукая неискренне. Ведь раньше за «удобрением» питательных ресурсов следила жена, но эти смутные обрывки воспоминаний посещают меня всё реже и реже. Она съебнула, как я сейчас представляю, к молодому уебану с прыщавенькой душой и имеющиму прекрасное будущее через недохера лет стать чётко заточенным на золотой ошейник менеджером крупного звена. Мой мозг, как мне кажется, давно уже живёт собственной жизнью, где моему телу и душе достаётся очень незначительная роль, добавляя к настоявшей субъективной действительности много красочных метафор и унизительных аллегорий. Когда-то то, сейчас я вижу это так ясно, словно кокаиновый сомелье, пройдя через все классические ипостаси эфидрина, - как же ж я её тролил вновь и вновь, переживая расставание, искупая циничностью весь тот нахлынувший кошмар расстования и перманентный катарсис совместно прожитых лет. - Сосать за тарелку наваристого супа и превращать своё Я в прокисшее свиное дерьмо – это удел подобных твоему уебану!, но жена только самодовольно хмыкнула, как это не странно удержав красивой формы «пидалями» свой раздвоенный язык в рамках не раздолбанного кариесом забора От морального бессилия я сильно возмутился, что стало моим латентным разрешением на её оффстарт. Забрала с собой всё своё и моё, (моё - в плане дочек), хозяйство (по-французски - Мерсуаз, - кубиком ещё в простонародье кличут), и даже диски какого-то корейца то ли японца. Судя по музыке - явного питараса. Знал бы раньше, что она эту хуйню слушает - сжег бы эти диски собственноручно. И ушла… А то, что жратва в доме заканчивается - ни хуя не сказала. Я, как натура подверженная лёгким запоям и всецело полагаясь на неё, ессна тоже не отследил этот вопрос. Пока толи с горя, толи с радости, кто сейчас упомнит, пьянствовал. Зверинец оказался смекалист и самодостаточен. Хавчик готовили Шарок с Жулей, под неусыпным контролем с ядовитыми замечаниями Соски, при этом и кто не стеснялся в выражениях по-поводу меня. Когда я оппонируя на их язвительные высказывания, вспоминал всуё имя Федя, якобы кормящего их, реакция была неоднозначная. У циничного Шарка, например, присутствовало жалостливое участие, мол, шёл бы ты лучше батя удочку закидывать, глядишь, - и пУки пузырчатые от кока-колы из мозгов-то выветрятся от долгого созерцания поплавка. Соска, хитрожопо-эгоцентричная бестия, предлагала, если мол, те делать нехуй, у мифического Феди хорошо б тебе хуйца соснуть, - выдавая подобный креатив конечно же предусмотрительно отваливала в область недосягаемости даже для метательных орудий. Лишь, хоть и туповатая, но очень сентиментальная Жуля, пускала слезу и разделяла со мной слово «Федя» в контексте, сьели мы его давно, точно сьели, и ни кто о нём уже и не упомнит… Из недавнего прошлого, -что-то я точно помню явственно, до омерзения, ключевые ударные, как при каждом расставании слова, а что-то осталось покрытым непроницаемым водочным мраком. Эти обрывки всплывают как то недогнившее дерево в тёмном болоте моих мироощущений - Теперь сам за свой бестиарий убирай и корми! Смотри каков хрен медальный, - скотину тупоёплую, сродни себе приютил, теперь, давай вот шнеля, арбайтн му-му! – это был один из последних, в ряду множественных упрёков ею брошенных в меня перед уходом. Мои оппонирования выливались в виде жиденько-невнятных: ай-яй-яй! ну как тебе не стыдно! ну разве можно такое говорить?!?... Бестиарий кстати вел себя очень даже достойно, тут она точно зря на них так грубо. Сначала вообще молчали. Проявились элегантно, и в тему, то есть когда я упился до изумления и мог адекватно реагировать на подобные фантасмагории. Чистоплотные, в меру обстоятельств, - были даже очень. Пока я неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Где срали и жрали, хуй его знает… продолжать?