Палата-камера лечебного учреждения закрытого типа. В камере довольно людно, всем места не хватает и многим приходится стоять или даже лежать под шконками.
Душно, кислорода почти нет, потому что часть сознательных пациентов старается помочь своим газом соседней палате. Старые обитатели занимают кровати вблизи окон, новички - ближе к параше и входу.
В проходе между шконками Штирлиц и Береза, взявшись под ручки, увлечённо танцуют "грюттмакерюнг", Зеро аккомпанирует им на старом баяне. В мелодии явно угадываются ноты "А нам всё равно! А нам всё равно..."
В центре камеры за столом Либеро и Тардиф играют друг с другом в очко на раздевание. Петроборис все время пытается подсказывать Либеро. Либеро в случае удачного розыгрыша благодарит его: " Грацие, Петруччо, грацие!"
Тардиф: Пидорасы! Оба пидорасы! Мизинца моего не стОите! (Украдкой смотрится в маленькое зеркальце)
Либеро: Ох, не пизди, Сереженька, на тебе из одежды уже одни стринги остались!
Крохобор, приклеив хлебным мякишем к стене политическую карту, плюётся через трубочку жёваными шариками, сделанными из газеты "Нью-Йорк таймс". Метится в Россию и Крым, но попадает редко, больше достаётся Европе и сопредельному государству. На груди у Крохобора видна свежая татуировка профиля Новодворской, в глазах мечутся мстительные огоньки.
На соседней кровати, скрестив ноги по-туркменски, сидит Лиса. Даже паранджа не может скрыть её роскошные сиськи. Поймав на них чей-нибудь нескромный взгляд, Лиска приподнимает паранджу и кокетливо подмигивает сластолюбцу, одновременно далеко высовывая язык.
Полоз, с газетной подшивкой за прошлый год под жопой и пачкой копировальной бумаги зеленого цвета, уже давно спит, вспугивая могучим патриотическим храпом своих пиндос-ориентированных сокамерников. Завтра он проснется первым и на бодрячке изнасилует всю палату зеленой политинформацией, плюя на робкие протесты спящих.
Киргиз просто шароёбится по хате, изредка шмыгая авой.
Тиггер с глупым видом крутит в руках крышечки от больничных горшков. Он явно хочет найти им какое-то применение, но пока ничего не получается. Видно, что его это расстраивает.
Внезапно Киргиз замечает под шконкой Мотню, который в окружении своей бесчисленной смитопиздобратии усердно слюнявит карандаш и что-то вдохновенно пишет.
Киргиз: Чо там пишешь, жывотное?
Мотня: Вы для меня - ничто, пустое место, пшик! Креатив пишу.
Киргиз: А ну-ка покажь, бля! (Выдергивает лист из многочисленных рук Мотни. Весь лист исписан словом "креатив"..)
Киргиз: Чоэт за хня, жывотнае?!
Мотня: Ах, ну оставьте же вы нас в покое, наконец! Я пока просто ручку расписываю!!
Алла с: Ура! Мне нравится! +5 ! Пиши ещё!
Смитобратия: +5 Лайк! Лайк! Ура! Креатив!
Бьорк: ми-ми-ми!
Ставрида: Тьфу, блять.. Глаза б не видели..
Тардиф: Если это креатив,
Значит автор - Серж Тардиф!
(Изловчившись ставит на листе значок "копирайт")
Мотня в ужасе хватается за все свои восемь голов шестнадцатью руками и исчезает под шконкой.
Вдруг лязгает замок входной двери. На пороге возникает измождённый трезвостью и карцерным баном Гофф.
Гофф: Ну что, блять, хохлы, не ждали?..
(Продолжение когда-нибудь следует)
Душно, кислорода почти нет, потому что часть сознательных пациентов старается помочь своим газом соседней палате. Старые обитатели занимают кровати вблизи окон, новички - ближе к параше и входу.
В проходе между шконками Штирлиц и Береза, взявшись под ручки, увлечённо танцуют "грюттмакерюнг", Зеро аккомпанирует им на старом баяне. В мелодии явно угадываются ноты "А нам всё равно! А нам всё равно..."
В центре камеры за столом Либеро и Тардиф играют друг с другом в очко на раздевание. Петроборис все время пытается подсказывать Либеро. Либеро в случае удачного розыгрыша благодарит его: " Грацие, Петруччо, грацие!"
Тардиф: Пидорасы! Оба пидорасы! Мизинца моего не стОите! (Украдкой смотрится в маленькое зеркальце)
Либеро: Ох, не пизди, Сереженька, на тебе из одежды уже одни стринги остались!
Крохобор, приклеив хлебным мякишем к стене политическую карту, плюётся через трубочку жёваными шариками, сделанными из газеты "Нью-Йорк таймс". Метится в Россию и Крым, но попадает редко, больше достаётся Европе и сопредельному государству. На груди у Крохобора видна свежая татуировка профиля Новодворской, в глазах мечутся мстительные огоньки.
На соседней кровати, скрестив ноги по-туркменски, сидит Лиса. Даже паранджа не может скрыть её роскошные сиськи. Поймав на них чей-нибудь нескромный взгляд, Лиска приподнимает паранджу и кокетливо подмигивает сластолюбцу, одновременно далеко высовывая язык.
Полоз, с газетной подшивкой за прошлый год под жопой и пачкой копировальной бумаги зеленого цвета, уже давно спит, вспугивая могучим патриотическим храпом своих пиндос-ориентированных сокамерников. Завтра он проснется первым и на бодрячке изнасилует всю палату зеленой политинформацией, плюя на робкие протесты спящих.
Киргиз просто шароёбится по хате, изредка шмыгая авой.
Тиггер с глупым видом крутит в руках крышечки от больничных горшков. Он явно хочет найти им какое-то применение, но пока ничего не получается. Видно, что его это расстраивает.
Внезапно Киргиз замечает под шконкой Мотню, который в окружении своей бесчисленной смитопиздобратии усердно слюнявит карандаш и что-то вдохновенно пишет.
Киргиз: Чо там пишешь, жывотное?
Мотня: Вы для меня - ничто, пустое место, пшик! Креатив пишу.
Киргиз: А ну-ка покажь, бля! (Выдергивает лист из многочисленных рук Мотни. Весь лист исписан словом "креатив"..)
Киргиз: Чоэт за хня, жывотнае?!
Мотня: Ах, ну оставьте же вы нас в покое, наконец! Я пока просто ручку расписываю!!
Алла с: Ура! Мне нравится! +5 ! Пиши ещё!
Смитобратия: +5 Лайк! Лайк! Ура! Креатив!
Бьорк: ми-ми-ми!
Ставрида: Тьфу, блять.. Глаза б не видели..
Тардиф: Если это креатив,
Значит автор - Серж Тардиф!
(Изловчившись ставит на листе значок "копирайт")
Мотня в ужасе хватается за все свои восемь голов шестнадцатью руками и исчезает под шконкой.
Вдруг лязгает замок входной двери. На пороге возникает измождённый трезвостью и карцерным баном Гофф.
Гофф: Ну что, блять, хохлы, не ждали?..
(Продолжение когда-нибудь следует)
уронил с дивана... за синяки будешь объясняться с мужем !
хде Шапка? Инот???
ты там давай... следующую серию не затягивый... есси че не куплю, чтоб был повод...
ОН МОЙ!)
хотя люблю его
от
сисьгисердца отрывайю!сиськамисердцем тягаться в размерах...сисьгахсердце счастье(...любовь она токая штука...непредсказуемаяпри чем тут сисьги)
или ты его лопатой удерживаешь?)
Хотя... да!
ЗЫ. я тебе дело гойворю
но приключения - это круто!!!
а ище лучче - помощь зала!
как минимум двое должны на пики поставить, если - нет значит реально - пидоры, ахуеть куда я попал, идея нахожуся?
Слева от параши сидел Ванятко. Ловко орудуя ножницами, он вырезал из обложки доисторической Комы фуфел и примерял на себя. При этом он ловко раскрашивал обрезки картона под шесть крест и лихо запихивал в рукава.
эмоции зашкаливают!
умницца!
мне пондравилось...теперь буду учится языком работать)
Чо психуешь?
Пысы: севодня многие мужья-жены охренеют от идиотского поведения своих половин: мой тоже уже косо поглядывает...
Весело трынькал на двух оставшихся в живых струнах балалайки Олеган, который один. Енот и Крохобор тащили в палату огромный рояль. Вообще-то, у нас квадратное катают, но Юджин втихаря открутил и пропил ножки от рояля. Вместе с колёсиками.
Киргиз, суетливо снующий между ними, всё время предлагал взять его ударником. Производства. И мотивировал это тем, что ему пох, что производить. Лишь бы лёжа.
- Господа! - раздался тихий и нежный голос. - Давайте попробуем сыграть партию по четырём нотным листам? Разным?
Это была Лиана. У неё огромный опыт и смекалка насчёт четыре-в-одном.
- Увожень! - раздался восхищённый шёпот.
- Ещё раз что-нибудь такое пизданёшь, забаню!
Голос сверху, это пиздец. И Облом наконец-то научился вникать ему.
- Вжжжжжик! - пронеслось у всех над головами.
Все недоумённо завертели головами.
Крохобор, которому надоело тащить рояль, сидел на лихом скакуне и крутил петлю из верёвки над головой.
- Так вот, дорогие. Мне глубоко не насрать на ваших голодных сирот. А вот эта хрень у меня в руке называется лассо. Да-да, вы не ослышались. Именно эта. И я только что сыграл на ней ля-ссо. И я могу сыграть на ней и соль-ссо, си-ссо...
- Насчёт си-со это ко мне... - робко вставил Кергиз.
- Хорошо, держи нос пистолетом! Уступаю ноту си. А для всех остальных повторяю в первый раз: после ноты си идёт нота до, которая лучше всего звучит над крышкой гроба.
-Кхе-кхе-кхе...- негромкая саркастисеская ухмылка. - Я знаю, что вы ищите способ меня уничтожить, но, извините, стесняюсь спросить и прошу прощения...
Это Медведка выползла погреться на мартовском солнышке.
(с) янша...
(с)
А ты уже поднялась? ))