Один актер, человек грубый и вздорный, чем-то оскорбил Никифорова, а потом на него напало великодушие, и он, протянув руку обиженному, воскликнул:
— Ну, давай руку, товарищ!
Но Никифоров спрятал руки за спину и отвечал:
— Я гусь!