Однажды к Вольтеру явился какой-то господин, отрекомендовавшийся литератором. — Я имею честь, — говорил он, — быть членом Шадонской академии, а вы знаете, что она дочь Парижской академии. — О да, — отвечал Вольтер, — и притом примернейшая дочь, потому что никогда еще не подавала повода, чтоб о ней заговорили.