Что делать? Доктор, перестало что-либо волновать. Кроме тёток. Тётки да, как всегда, а вот если завтра Навального поведут обливать зелёнкой на морозе, то я потерял уверенность, что заплачу. Вы не просили, но вот я вываливаю свой похуй, вы когда-нибудь видали такой большой? Знаете, я смотрю в окно, там падает снег, а раньше кружились листья, и с этой разницы я имел достаточную эмоцию, чтобы возникать и бухтеть. А сейчас, если всё вдруг накроет тазом и выебет конем, я даже руками не разведу. Куда-то делось желание менять обстоятельства, я пригрелся и свернулся калачиком, и если завтра патриарх выпросит у президента разрешение пытать клоунов, то я кивну и усну. Он, кстати, выпросит. За четверть века в стране построены тыщи зданий, накрытых медными тазами с крестом, это знак, и моя обязанность сообщить вам об этом, доктор. Зима приходит и уходит, но оно не смена времён, а одна зима за другой, и надеяться на что-либо иное так же глупо, как ждать, что у дедушкина хуя вдруг появится коленный рефлекс.