Один человек рассказывал о своем детстве и своей семье очень по-разному.
Это зависело от того, с кем он разговаривал.
Людям обеспеченным и интеллигентным он говорил так:
- О, у нас был открытый дом! Отец обожал гостей! Вино, коньяк – лились рекой. Мама накрывала на стол, резала салаты…
А людям необразованным и бедным – вот так:
- Батя мой здорово пил, - говорил он с тяжелым вздохом. – Все время дружков-приятелей в дом зазывал. Мама, царствие небесное, натерпелась…
А как было на самом деле, он уже и не помнил.
Это зависело от того, с кем он разговаривал.
Людям обеспеченным и интеллигентным он говорил так:
- О, у нас был открытый дом! Отец обожал гостей! Вино, коньяк – лились рекой. Мама накрывала на стол, резала салаты…
А людям необразованным и бедным – вот так:
- Батя мой здорово пил, - говорил он с тяжелым вздохом. – Все время дружков-приятелей в дом зазывал. Мама, царствие небесное, натерпелась…
А как было на самом деле, он уже и не помнил.
"О, этот суконный язык! Он всему придает важность и значительность.
Попробуйте переложить на этот язык такую простенькую фразу:
"Мария Ивановна сидела на диване и читала книгу, мягкий свет лампы падал на перелистываемые страницы".
Вот что получится:
"17-го сего апреля, в два часа пополуночи, в квартире No 75 была обнаружена неизвестная гражданка, назвавшаяся Марией Ивановной, сидевшая в северозападном углу комнаты на почти новом диване, купленном, по ее заявлению, в магазине Мосдрева. В руках у нее удалось обнаружить книгу неизвестного автора, скрывшегося под фамилией А. Толстой, каковую она, по ее словам, читала, употребляя для освещения как комнаты, так равно и книги настольную штепсельную лампу с ввернутой в таковую электрической лампочкой силою в 25 свечей и, как утверждает экспертиза, накала в 120 вольт".
Правда ведь, таковую явно преступную гражданку хочется немедленно изолировать от общества, избрав мерой пресечения взятие под стражу."
кругом пиздец, дым, мрак, кишки, рачленёнка, а эти приезжают и остекляют всё