К остановке издалека женщина бежит с поклажей: в одной руке сумка хозяйственная, в другой огромный пакет. Ей бы Олимпийский факел, так красиво двигается. Оказалась бабушкой лет под семьдесят. Отдышалась, спрашивает:
- Автобус на Чёрную был, не видели?
- Нет, - говорю, - пока не было, тоже его дожидаюсь. Через 5 минут, где-то, подойдёт.
- Ну, я тогда в магазин заскочу, молочка куплю. Если что, подержите автобус немного.
Подхватилась и убежала... Я, кажется, больше волновался, чем она, что автобус не станет её дожидаться. Тем более, что это последний рейс был... Успела, на ходу запрыгнула.
Наши женщины, не то что лошадей и огня, но и на последний автобус опоздать не боятся.
- Автобус на Чёрную был, не видели?
- Нет, - говорю, - пока не было, тоже его дожидаюсь. Через 5 минут, где-то, подойдёт.
- Ну, я тогда в магазин заскочу, молочка куплю. Если что, подержите автобус немного.
Подхватилась и убежала... Я, кажется, больше волновался, чем она, что автобус не станет её дожидаться. Тем более, что это последний рейс был... Успела, на ходу запрыгнула.
Наши женщины, не то что лошадей и огня, но и на последний автобус опоздать не боятся.
лет 10 мне было, деду соотвецтвенно 60. подвозили както одну бабульку в городок, неподалёку. она деда называла "молодой человек". ей 83. 2 раза в неделю ходила пешком в наш городок. а это 20 км в одну сторону.
У моей второй жены прадед свою внучку, т.е. Людкину тётку, изнасиловал. Ему почти 90 было. Нихрена всю жизнь не делал - в снабжении лесхоза работал.
На войне танк по пальцам ноги проехал, дед его гранатой потом взорвал. Орденом "Слава" наградили и комиссовали. Так и просидел на завалинке и в кабинете: самогон жучил да девок портил.