Лимерики

Под метлою ночная Москва
В голове хороводом слова
Ничего не проси
Лишь губу закуси
И в итоге будешь права!

Азазелло ночами не спит,
Не сопит, не скрипит, не храпит,
Семи пядей во лбу,
Он не верит в судьбу
И народ потихоньку троллИт.

Коль случилась бессонная ночь
Прогони размышления прочь
Начни громко храпеть
И кроватью скрипеть
Ходят слухи, что может помочь

Но соседи сбегутся на скрип,
Объяснять им проблему охрип,
Слева — водки нальют,
Справа — морду набьют…
И пипец — словно ядерный гриб.

Вдоль дороги рядами столбы
Вдоль дороги в кюветах грибы
На столбах провода
В проводах ерунда:
разговоры, угрозы, мольбы…

Император Нерон повелел
Тем солдатам, что не у дел,
Христиан распинать,
Чтобы знать потешать.
Сам Нерон на распятья глядел.

Почтовой станции заснеженной диктатор
Над лошадями почтовЫми император
Наполеон или Нерон
Иль Агафоном звался он
Его прославил проезжавший литератор

Вдалеке от морей, альбатросов
На помойке, средь разных отбросов
Мы табличку найдём
И на ней мы прочтём:
Здесь трудился Сирожа Кокосов…

Над помойкой летел альбатрос
Он держал в своих лапах кокос
Он летел далеко
Нёс птенцам молоко
Но пробрал его страшный понос

От поноса такого — беда!
Не спастись от него никогда,
Он на рыбе вскормлен,
Сединой убелён…
Разбегайтесь скорей, господа!

Когда мозг убелен сединой
Ему хочется жизни иной
Не скакать по горам,
А покаяться — в храм
Но шилу в жопе неведом покой

А везде вообще — вечный бой,
Кто б ты ни был — пастух иль ковбой, — Но проели мозги
Вездесущи враги
И закончится дело стрельбой.

А помните ли вы ужасный вой
Когда веселье кончилось пальбой?
Но память помнит
Сурабая Джонни
Хоть и не дружит вовсе с головой

Ты запасы-то проверь в кладовой,
Вдруг окажется зима снеговой,
Заметут по окна
Снежные полотна…
И останешься с одной ты ботвой.

Заметелили всю речку снега
Стали узкими ее берега
Замело дверь в кладвку
Достать сало неловко
И в мозгах ваще сплошная пурга