лиж бы писать или копи вставлять

а я не пил уже неделю.
наверно надо забухать
а то от трезвых мыслей этих
всю осень охото спать
а как напьюсь я сэма
так просветлеет голова
и побегу налево и даже может два
а если пять уж выйдет тог ну чтож увы
збьются в небе чистом и радуги лучи
а может просто брежу и это только сон
то гда опять положат на вязки в пнд
я но я всегда моложе чем старец в голове
и может быть те рожи что смотрят в телек мне
но хватит бреда постить иль просто рифмовать
поеду набухаюсь и быстренько в кровать! Б&КРазрезав клювом тонкий слой озона,
Летит на юг упитанный пингвин,
А у меня вопрос возник резонный:
— Зачем на юг и почему один?
Немой вопрос остался безответным,
Завис топорно в дыме табака…
Вот так у нас трындец подкрался к лету,
Догнал его и даже обскакал.
Шел и я на юг… Небритым, босым…
Обогнать опять пытался сплин…
Мнил себя я смелым альбатросом,
Но в душе храпел вовсю пингвин…
Сидел потом я тихо в ресторане
И потреблял запретного я табака,
Который растворился, как в тумане,
Я сочинял вам этот стих пока.
Куда? Вопрос остался без ответа,
Был и пропал навек пингвинчик тут.
Всё меньше стало мяса для поэта,
Всё выше цены в санкциях растут.
Хоть пингвин не просится в полёт,
Если пнуть, просвищет в лучшем виде.
В желтый цвет струёй покрашу лёд…
Я встречаю осень в Антарктиде…
«О чем стишок?» Подумал я в испуге,
Испытывая психики надлом.
«Пингвин не знал, что он уже на юге!»
Пришло мне, как по яйцам топором.
Вот так, бывает, сделаешь затяжку,
И заиграет лирика в крови…
И вот уже летит пингвин бедняжка,
Туда, где плыли в небе журавли.

все конечно хорошо
но как то грустно это все
можно конечно не сдаваться
и молчать и грустью упиваться
смеяться веселой казаться
но рождены для счастья мы
как рыба для полета
не укрощай свои мечты
и бей справой того идьета
что нарушил твой покой
и запляшут в небе звезды
и другой идьет найдется
что нарушит твой покой
а ты дальше песни пой
и по радуге катайся
за мечты желанья не извиняйся!

задач важнейших я когда то
перед собой поставил ряд
вчера проверил все нормально
стоят

Да, наладитЬся, я не такой как встарь,
А вежливей — не столь остервенелый.
Гавно тут лить? Яне такой дикарь,
Как некоторые здесь умеют делать,
Заполнив счастьем свой души алтарь.
Из пустоты поднять больное тело!
Не лучше ли, в беде смиряясь с душой,
Начать все вновь иль просто жить с другой.

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.

Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.

Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.

И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.

Стакан собственого самогона,
Дымок сигары не дорогой,
И ворон большая стая
Над неугомонной головой.

Назойливо щелкает клавиатура,
Равняя рифмами слова.
А в интернете каждая аватарка,
Неувядаемо жива.

И осень принимаю в душу,
Безвыходно её терплю.
Так терпят крах надежд,
Лелея всеж мечту свою.

и сказал он стукнув ложкой
па размыслив тут немножко
говна я вашего не жрал
много пил но не бухал
сразу белочка пришла
и сказали что весна
я в карманы все собрал
в тазик сел и поскакал

Я поражаю своей неординарностью –
Ругаться начал матом лет с шести,
Обколовшись с примерной регулярностью
Мочился на трамвайные пути.

Что с детства недоразвит – околесица.
Враньё, что импотент, мол, и дебил.
Стихи уже писал в три месяца,
А с четырёх про это я забыл.

С пелёнок рвался в космонавты,
Но вася, как то меня опередил,
И рукоблудием измученный,
Потерян был в мозгах последний винт.

И в жизни сделав большие шаги,
Искал свой путь я к рифмам
Начал весело с правой руки,
Но пришел как всегда к онанизму.

в мозгах шептали музы мне
ищи ты рифмы кроль в вине
но я подумал все же логически
что я сошел с ума фактически

Где рифмач, не возомнивший,
Что второго нет такого,
Где скрипач, который мог бы
Предпочесть себе другого?

И ведь правы люди эти:
Славь других — себя уронишь,
Дашь другому жить на свете,
Так себя со света сгонишь,

И немало мне встречалось
Разных лиц, высоких чином,
Коим спутывать случалось
Кардамон с дерьмом мышиным.

Прежний для спасенья чести
Новую метлу порочит.
Новая метла из мести
Старой честь воздать не хочет.

И народы ссорит злоба
И взаимное презренье,
А того не видят оба,
Что одно у них стремленье.
Власть — вы чувствуете сами —
Вечна в этом мире странном.
Я люблю и с мудрецами
Растабары — и с тираном.

В человечьей общей груде
Кто глупей — себя и славят.
Недоумки, полулюди
Нас везде и жмут и давят.

Стал я глупых слушать реже,
Стал от умников скрываться.
Эти — нуль вниманья, те же
Стали вон из кожи рваться.

«Мы в любви, да и в насилье,
Мол, сроднились бы с тобою…»
Солнце чуть не загасили,
Приравняли холод к зною.

И Гафиз и Гуттен знали:
Враг заклятый ходит в рясе!
А мои враги — едва ли
И найдешь их в общей массе.

«Опиши врагов!» — Так с виду
Это те же христиане,
Но уже не раз обиду
Я терпел от этой дряни.