Весна настала, потеплело,
И страшной вестью прогремело,
Ушел из жизни Табаков,
Он был великий, да, таков.
Слез не сдержать, плеяда тает,
Тех, настоящих, знаем мы,
И синь небес их принимает,
Несем ему цветы, цветы.
Осиротела «Табакерка»,
Его любимое дитя,
Закрылась в этой жизни дверка,
Осталась память навсегда.
Мы вспоминаем, кот Матроскин,
Учил нас кушать бутерброд,
И Шеленберг, да, из «Мгновений»,
Театр, 600 ролей, работ.
И больше ста ролей в кино,
Улыбка, голос, добрый взгляд,
Ум, юмор, многое дано,
Талант не покидал его,
Не зря, народный, говорят.
Отец и муж, а дед, чудесный,
Неутомимый, интересный,
И как актеру и творцу,
Аплодисменты в путь ему.
автор Лариса Евтушенко
13.03.2018г.Одна из самых запоминающихся ролей Олега Табакова - это роль Шелленберга в самом знаменитом советском сериале "17 мгновений весны"
Любителям аудиокниг и спектаклей предоставляю радиоспектакль "Приказано выжить" (продолжение "17ти мгновений") :
Олег Табаков: «Смерть Сталина, по сути, меня спасла»
«У МЕНЯ БЫЛИ ДОВОЛЬНО ВЕСКИЕ ПРИЧИНЫ НЕ ЛЮБИТЬ СТРОЙ, КОТОРЫЙ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ ГОСПОДСТВОВАЛ»
— Давно, Олег Павлович, хотел вас спросить: правда ли, что в юности вы совершенно серьезно планировали осуществить покушение на самого… Сталина?
— Ну (улыбается), на такое, может, и не замахивался, но мысли действительно обуревали…
Понимаете, я происхожу из семьи, у которой в селе Гонората Балтского уезда Одесской области было большое имение, и там производилось так много зерна, что доходы позволяли моим предкам владеть еще маленьким островком возле Капри… Естественно, у меня были довольно веские причины не любить строй, который в Советском Союзе господствовал, — попросту говоря, я с детских лет вынужден был вести двойную если не жизнь, то нравственную бухгалтерию. Это с одной стороны, а с другой — я был нормальным ребенком. Видел, как под покровом ночи к нашему дому подъезжает машина и увозит людей, как бесследно они исчезают.
— Это в Саратове было?
— Да, и если ты не был идиотом или потенциальным подлецом, не замечать изнанки той жизни не мог. Конечно, это было довольно тяжело для моей юной головы, во всяком случае, я вполне созрел к тому, чтобы в феврале 53-го предложить своим четырем друзьям идею, основанную на опыте казненного декабриста Павла Пестеля. Составленный им по этому поводу документ в публичной библиотеке Саратова имелся — я перекатал оттуда интересующие меня положения и с этим пришел к ребятам…
— Как же вы собирались свой заговор реализовать?
— Ну, милый, эт не сразу. Тем не менее из четверых согласился с моим предложением только Юрка Гольман, а кто-то из остальных не выдержал и каким-то, может, несчастным образом довел о нашем разговоре до сведения заинтересованных лиц. Смерть Сталина, по сути, меня спасла…
— Вас так и не тронули?
— Нет — это было в конце февраля, а умер он 5 марта...
Никакие они не выдающиеся. Это паяцы и фарисеи. Им плевать на людей, лишь бы им было хорошо. Они играли не только в театре и на экране, но и в жизни. Это лицемеры, которые за лишний кусок хлеба готовы продать и предать всех.