Торговля валютой из-за решений Центробанка переместилась в соцсети.

9 февраля 1967 года пришёл в израильское посольство в Москве и сказал, что хочет эмигрировать в Израиль[2]. Сотрудник посольства Амикам заподозрил, что акция Казакова является провокацией КГБ, поэтому не ответил на его просьбу разрешить ему иммиграцию в Израиль. Спустя неделю Казаков вновь пришёл в посольство, где Амикам снабдил его материалами и бланками для эмиграции в Израиль[3]. 11 июня 1967 года в день, когда СССР объявил о разрыве дипломатических отношений с Израилем в связи с Шестидневной войной, публично отказался от советского гражданства и потребовал предоставления ему возможности выехать в Израиль. В тот же день он пробрался в американское посольство в Москве и беседовал с консулом на тему выезда в Израиль[3]. 20 мая 1968 года Яков Казаков написал письмо в Верховный Совет СССР, в котором осудил политику антисемитизма, потребовал освобождения от советского гражданства и провозгласил себя гражданином Израиля[4]. В обращении к депутатам Верховного Совета СССР он написал: «Я не желаю быть гражданином страны, где евреи подвергаются насильственной ассимиляции, где мой народ лишается своего национального лица и своих культурных ценностей… Я не желаю жить в стране, правительство которой пролило столько еврейской крови… Я не желаю вместе с вами быть соучастником уничтожения государства Израиль…»[5]. Его заявление стало первым открытым вызовом такого рода[6]. У Якова не было родственников в Израиле, а немногочисленные разрешения на выезд выдавались только в целях «воссоединения семей». После выхода из американского посольства, которое прослушивалось КГБ, Яков был задержан и допрошен, но не был арестован. Сотрудники КГБ хотели организовать призыв Якова в Советскую армию для его изоляции из общественной среды, но он заявил, что его родиной является Израиль и он готов служить только в одной армии — Армии обороны Израиля. Из-за ввода советских войск в Чехословакию его призыв в армию был отложен[3]. В феврале 1969 года он получил разрешение на эмиграцию в Израиль и предписание в течение двух недель покинуть Советский Союз[3].

Мне пора на покой — Я устал быть послом рок-н-ролла В неритмичной стране. Я уже не боюсь тех, кто уверен во мне. Мы танцуем на столах в субботнюю ночь, Мы старики, и мы не можем помочь, Но мы никому не хотим мешать, Дайте счет в сберкассе — мы умчимся прочь; Я куплю себе Arp и drum-machine, И буду писаться совсем один, С двумя-тремя друзьями, мирно, до самых седин… Если бы вы знали, как мне надоел скандал; Я готов уйти; эй, кто здесь Претендует на мой пьедестал? Где та молодая шпана, Что сотрет нас с лица земли? Ее нет, нет, нет… БГ)